— Пожалуйста, пусть это будет сон! — это было первой связной
мыслью.
Я медленно выплывал из сна. К сожалению, реальность на мои
мольбы не отвечала, и перед собой я видел всё ту же тюремную
камеру. Навалилась апатия — верный признак приближения дементоров.
В первые дни заключения я ещё пытался сопротивляться их
воздействию, но потом бросил это бесполезное занятие. Мне не
хотелось жить дальше. Не для кого.
Я никому не нужен. Поскорее бы умереть. Может, это не так уж
и плохо…
Принесли еду. Понюхав странную вязкую массу в жестяной миске, я
усмехнулся — всё-таки ещё кто-то во мне заинтересован. Иначе
объяснить такое количество подчиняющих и подавляющих волю зелий я
не могу.
Едва слышно фыркнув, ставлю миску в угол, как и всегда за
последние дни. Скоро я совсем обессилю. Пока меня поддерживает
магия, запертая в теле антимагическими браслетами, но это
ненадолго.
Холодно, как же холодно!
Налетели дементоры. Они почти всегда дежурят у моей камеры,
оставляя только на пару минут во время кормёжки. Я на этом этаже
один. Минус шестой — вотчина этих демонических тварей. Ничего,
скоро я стану одним из них. Говорят, что все маги, умершие в
Азкабане, навсегда остаются в этих коридорах безмолвными тенями,
одержимыми только голодом.
Вот что-что, а характер у меня соответствующий — любой
дементор обзавидуется.
Мои размышления прервали шаги, чёткие и уверенные. Я помнил стук
этих невысоких каблуков по коридорам Хогвартса — Дамблдор.
Пришёл поглумиться?
Попробовал повернуть голову и взглянуть на старика. Не
получилось. Неужели я настолько ослаб? Сколько времени прошло? Нос
учуял странный запах. Ну да, перед серьёзным разговором грех не
подготовиться. Распылённое в воздухе зелье помутнения рассудка
гарантированно заставит меня подписать любую подсунутую бумажку,
даже окклюменция не поможет.
— Северус. — Спокойный, уверенный голос. Как же я ненавидел его
обладателя. — Северус, мальчик мой, подумай. Всего две клятвы, и ты
выйдешь отсюда.
Пронзительный, тяжёлый взгляд из-под очков-половинок. Он ощутимо
давит. От всей фигуры Дамблдора исходит непонятная и чуждая сила.
Он нелепо смотрится в этих мрачных стенах в своём излюбленном
балахоне и колпаке со звёздами. Хорошо хоть без бубенчиков в
бороде…
— Северус, ты слышишь меня? — опять начинает он.
— Нет, директор. — Мой голос едва слышен. — Вы обещали защитить
Лили. Она мертва. Со мной вы поступите так же. Как только иссякнет
надобность в личном зельеваре, вы снова вернёте меня сюда. По мне
так лучше смерть.
