«Тишину раннего утра прерывали только трели птиц. Ночной
туман уже почти исчез, лишь кое-где оставшись, чтобы мутными
полосами оттенять окружающее великолепие. Вокруг сверкали краски,
буйство зелени в большом саду перемежалось сиянием белоснежных
дорожек и разноцветных клумб. На небе не было ни облачка, и
небольшой светлый особняк в центре сада сверкал в солнечных лучах.
Он казался кукольным домиком, по прихоти какого-то мага увеличенным
до гигантских размеров. Лишь кое-где на алую черепицу бросали тени
ветви огромных деревьев, безмолвными стражами окружающих
особняк.
Тишину и спокойствие момента прервал негромкий хлопок, и у
ажурной кованой ограды появилась чёрная фигура в струящихся
одеждах. Это был волшебник, молодой, но уже отмеченный печатью
потери. На бледном лице выделялись тонкие, скорбно искривлённые
губы, горящие огнём и неподдельным отчаянием глаза и трагически
заломленные брови. Откинув полу тяжёлой мантии, маг распахнул
створки кованых ворот и скорым шагом двинулся к особняку. Под
сапожками из драконьей кожи шуршала дорожка, изящные руки в тонких
перчатках еле заметно подрагивали. Завёрнутая в траурный плащ
фигура казалась чужеродным пятном на яркой картинке с садом и
домом.
На середине пути маг остановился, судорожно вздохнул и
продолжил свой путь…»
Отложив перо, миссис Аккерли опять выглянула в окно, но молодого
мага, который прибыл для визита к её свёкру и оживил, казалось,
безвозвратно уснувшую музу волшебницы, на дорожке уже не было.
Вздохнув, леди изящным движением поправила золотой локон надо лбом
и вернулась к пергаменту с наброском новой повести.
«Молодой волшебник быстро взбежал по мраморным ступенькам
крыльца, резко распахнул тяжёлую дверь и, едва устояв на ногах от
открывшейся ему картины, бросился вперёд к лежащей на полу девушке.
Она почти не дышала, кровь из раны на груди алым вином стекала на
роскошный ковёр. Юноша схватил её руку, потянулся за палочкой, но
девушка едва слышно прошептала:
— Клинок был отравлен, любовь моя. Я умираю. Подлый граф
Вайлди убил меня, когда узнал, что я люблю не его, а тебя…
— О, Лайли, сердце моё! — воскликнул волшебник, на глазах
которого стояли слёзы. — Прошу тебя, не умирай! Я изобрету
противоядие и спасу тебя!
— Уже поздно, — слабо прошептала девушка. — Прощай, Септимус
Снейк, сохрани мою любовь в своём сердце.
