Легкий толчок разбудил Кирилла – это шасси коснулись взлетной полосы при посадке
– Как же меня незаметно отключило! – подумал он – постепенно просыпаясь. Но зато, четыре с половиной часа пролетели незаметно.
Чем ближе самолет приближался к зданию аэропорта, тем чаще билось сердце Кирилла.
– Целых двадцать лет прошло – подумал он – а ничего внешне не изменилось, те же серые стены, тот же печальный вид здания аэропорта.
Именно таким запомнился ему этот фасад, когда он улетал из родного города совсем молодым мальчишкой. Хотя, может быть, вид ему показался таким печальным потому, что за той стеклянной витриной стояла в слезах – она! Никогда не забывал он этот заплаканный и обреченно уставший от слез – взгляд, и своих слез, впрочем, не прятал, несмотря на то, что не привык показывать слабость и боль на своем лице.
Прошло двадцать лет, столько событий произошло за это время! Столько узнал, постиг, и чему пришлось научиться ему за эти годы, невозможно даже сосчитать и представить обычному среднестатистическому человеку. – Но все это сравнительно ничтожно по сравнению с тем, что пришлось чувствовать его душе за эти долгие двадцать лет разлуки с той, которая тогда осталась здесь, – за этой стеклянной витриной этого аэропорта. Часть его души и сердца остались тогда с ней, здесь, в этом родном городе с его любимой девушкой.
Нет, он не сдержал тогда данного ей обещания – вернуться за ней. Почему? Теперь сложно судить об этом, как и невозможно дать точный и правдивый ответ на этот вопрос.
Для чего он вернулся сюда? Ведь он давно не знает, где она, что с ней, где и с кем теперь? А может вовсе не живет в этом городе, или даже в этой стране? – нет, он ничего не знает о ней и скорее боится узнать что-либо.
– Странный парадокс: я знаю обо всех – ВСЁ, моя профессия меня в этом обязывает, возможности и знания позволяют, – только о ней, я не ведаю ничего, – боюсь, просто боюсь провалиться сквозь землю от стыда и от любви, которую я питаю к ней все эти долгие двадцать лет.
А прилетел, зачем я прилетел на эту землю? Может, очиститься оттого, что оставил тогда здесь и начать жить спокойно, свободно от этого чувства и угрызения совести.
Не знаю, ничего не знаю.
