Приходить в себя от боли — плохо.
Особенно, если эта боль вызвана ботинком, невежливо
впечатавшимся в ребра.
— Гляди-ка, труп! — весело отметил звонкий женский голос.
Сама ты труп...
Я бы с радостью сказал это вслух, но получилось только подумать,
и то — с большим трудом. В голове плавал черный туман, руки и ноги
не шевелились, а о том, чтобы открыть глаза и речи не шло — их
будто бы зашили.
Все что я смог — это неглубоко вдохнуть и тихо застонать, даже
не открывая рта.
— О, глянь-ка, пока еще не труп! — удивилась девушка.
— Если он еще не труп, то очень скоро им станет, и я не хочу,
чтобы его повесили на нас, — зло ответил ей другой голос, уже
мужской. — Так что валим отсюда! Черные могут нагрянуть в любой
момент!
— Ой, какой ты злюка, Вик! — прощебетала девушка, и две пары
шагов потопали куда-то прочь.
До меня им больше не было никакого дела.
Вот и хорошо. Вот и славно. Если они ушли — значит, никто больше
не будет пинать меня по ребрам. А я сейчас отлежусь маленько, и
встану. Встану, и... И пойду.
Встать не получилось даже спустя продолжительное время. Не
получилось даже открыть глаза — их покрывала какая-то плотная
корка, которую я не смог отколупать одной рукой. Вторая тупо не
двигалась.
Я смог только перевернуться на живот и ползти, вслепую хватаясь
за то, что попадется под руку, и подтягивая себя.
Мне бы только воды... Лужицу хотя бы. Просто чтобы намочить в
ней руки и попытаться оттереть глаза от сковавшей их корки. И
попить, конечно... Пить хочется дико. Даже вторая рука постепенно
пришла в норму, и дело пошло веселее, и все ради того, чтобы
добраться до воды...
Но вода мне не попадалась. Я полз по какому-то вонючему мусору,
цеплялся за склизкие ржавые железки, резал пальцы о торчащие острые
обломки. Я ничего не видел — мог лишь отличить свет от тьмы. Я
почти ничего не чувствовал — помоечная вонь выбила все прочие
запахи из носа, и, казалось, организму пришлось отключить обоняние
вовсе, чтобы я не свихнулся. Я даже не знал, куда я ползу, но был
уверен — чтобы выжить, надо ползти. И плевать, что пару часов, а,
может, вечностей тому назад меня уже списала со счетов залетная
парочка — я не буду лежать и смиренно дожидаться, когда же я
все-таки превращусь в настоящий труп!
Внезапно руки во что-то уперлись, в два каких-то предмета,
слишком выпирающих из общей плоскости свалки. Я кое-как разлепил
один глаз, пытаясь понять, с какой стороны будет удобнее обползти
неожиданное препятствие, но оказалось, что это никакое не
препятствие, это армейские стоптанные ботинки. И ботинки заговорили
со мной тем же женским голосом, что несколько вечностей назад
назвал меня «трупом», а потом свалил восвояси вместе со своей
обладательницей и ее напарником, оставив меня там, где был.
