Слабоумие и Отвага. Часть Первая.

Холодно, дождливо, темно, и что бы сделал нормальный человек? Правильно, остался бы дома, грея свои натертые до мозолей пятки возле полыхающего камина. Однако, не сегодня, и не сейчас, о боги... сколько народу собралось на площади, человек двести, не меньше! Мне, конечно, лестно видеть столь выдающиеся внимание к моей скромной и незначительной персоне, только, увы, повод подкачал.

— Мы собрались сегодня здесь что бы...

— Да отрубите яму йаца и дело с канцом, шо народ томите то.

— Кто это сейчас вякнул? — Глашатай хищно позыркал по разношерстной толпе своими окулярами, погрозил кому-то кулаком и дальше уткнулся в указ. — Джо Алистер, вы обвиняетесь в том, что обесчестили дочь Лорда Ализабаля, правителя Сэндора. И приговариваетесь к казни через повешение. Вы признаете свою вину?

— Нет. — Самодовольно ответил я. — Не признаю.

— Как так? — Служащий гос. Аппарата в недоумении потеребил свои сальные и промокшие волосенки. — Поясните!

— Требую независимой экспертизы.

Народ заулюлюкал. Этим мерзавцам дай только возможность, закидают камнями или чем похуже, и опомниться не успеешь. Однако, диссонанс в их немощных умишках возник нешуточный, то ли помидором в узника совести запульнуть (меня), то ли в глашатая, что с казнью тянет, и потеху у народа отнимает.
Ноги неприятно скользили по табурету, а петля больно сошлась поперек горла... И палач, как подобает скотине в капюшоне, это заметил. Вальяжно направился ко мне, пританцовывая, ехидно улыбаясь, и в открытую салютуя толпе воздушными поцелуями и подмигиваниями.

— Прости звезда, но сегодня не твой день. — Исполнитель приговора на секунду замешкался, и тем самым дал мне отличный шанс съездить ему ногой по уху.

Охи, ахи, жиденькие овации, и прочий ворох невербальных комплиментов. Спасибо мне очень приятно. Ценю.
К слову, план побега был придуман и разработан куда раньше. За двадцать царских крон, мне и веревку на запястье развязали, и ножик спрятанный в сапоге «недоглядели», и лошадь в соседнем квартале припарковали. Побег занял не больше десяти ударов сердца, срезал петлю, соскочил с эшафота, отвесил прощальный подзатыльник тормознутому глашатаю и дал деру со всех ног, только пятки сверкали.

— Эх, везучий гаденыш, из петли, как из-под венца.- На мужика в красном берете, видимо нахлынули воспоминания о лихой молодости. — Мне б так...