«Кладбища забиты людьми,
верившими,
что их некому заменить»
Роджер Желязны
Хроники Амбера
Ифан
Хлопья черными снежинками кружились, падая с неба и образуя
серые могилки сугробов на крыше крематория. Для Ифана пепел всегда
был чем-то сродни снегу. Пусть тот и смотрелся бедным родственником
перед изяществом своего благородного братца. Зато был честнее — не
обжигал холодом за напускной красотой, не прятал ледяные шипы за
изящной формой. Он открыто заявлял — я грязный и я воняю. Все,
ничего лишнего. Ифан придерживался аналогичных взглядов, не скрывая
своих истинных намерений за учтивой улыбкой.
— Апчхи! Да сколько можно! Сраная сажа повсюду, задолбала,
чесслово, — мужичье под козырьком тайком отлынивали от работы.
Лысый с отвратительным родимым пятном на затылке, припал спиной к
обшарпанному косяку, болтая бутылкой разбавленного спирта. — Скоро
я отсюда уволюсь, на хер оно мне все упало! Трупы сё, трупы то,
каждый, сука, день трупы. Давай Смитти, тащи тело сюда! А нет, оно
благородное, не кидай в общую печь. Я че ль знаю благородный, не
благородный? Все цацки с него уже поснимали. Один хрен
ж-ж-апхчи-мурик!
Ифан закатил глаза. Очередной неудачник плачется о своей
никчемной жизни.
— Угу, — буркнул собеседник нытика, жирненький такой, как хрюшка
на убое в натянутых до предела подтяжках, образующих бугры на его
сутулых плечах. Он беззастенчиво скреб грязными ногтями стриженные
лишаем бакенбарды, крайне неумело скрывающие второй подбородок.
— А как не сжигать всякую шелупонь, так на посту торчать в
карауле! Ладно днем еще нормально, но вечером дубак спасу нет, под
конец смены стоп не чувствую. Во, глянь-ка, — в доказательство он
крайне неуклюже стянул сапог за пятку и продемонстрировал
мозолистую ногу с пожелтевшими корявыми ногтями. Ну явно не от
холода, — Вот оно мне надо за пару монет горбатиться? Я тебе
говорю, уволюсь нахрен и горя знать не буду. Открою энту, как его,
— нытик поболтал мутную жижу заглядывая в горлышко, так и стоя без
ботинка, — Бутлегерскую, во! Заживу, яки барон, заживу. Э, ты
куды?
— Поссать, — толстяк отшатнулся и придерживаясь кирпичной стены
побрел за угол.
Через мгновение послышалось журчание струи и стон
облегчения.
Вдох-выдох.
— Я уж думал, вы никогда не заткнетесь.
— Ась? — Только и успел выдать мужик, задирая голову вверх.
