Тишина…
Благословенная ти-ши-на. В этом мире, где все бегут, спешат, порой
кажется, это великий дар – насладиться тишиной. Лёгкий ветер нежно
гладит по лицу, принося с собой спокойствие. Никаких тревог и
забот, и нет ничего более ценного, чем это чувство гармонии с собой
и миром.
— Он тут!
Давай сюда!
—
Живой?
— Кажется,
живой.
И кто это
может быть? Я прислушался к звукам, доносящимся откуда-то
издалека.
— Надо
сначала убрать эту балку, а потом уже попробовать отодвинуть вот
этот блок.
Что это они
собрались отодвигать? Свет резко ударил в глаза. Я дернулся,
пытаясь прикрыться рукой, однако моё движение привело к более
серьезным последствиям, чем просто поднятие руки. Раздался грохот
падающих тяжёлых предметов.
Моё лицо
прикоснулось к чему-то холодному и твердому, царапающему кожу.
Видимо, это прикосновение я принял за лёгкий ветерок. Что только не
привидится во сне.
— Твою ж
.... – кто-то грязно выругался, а мне стало интересно, кто это
может быть.
— Бэливер,
ты меня слышишь?
Ещё бы не
слышать, так орать – и медведь проснется. Интересно, кто такой
медведь? Его еще бером зовут. Зверь огромный, красивый. Спит всю
зиму в лесу. Глупость какая-то в голову лезет. Я приоткрыл глаза,
рассматривая говорящих.
Двое мужчин
крепкого телосложения в монашеских рясах стояли надо мной,
внимательно разглядывая моё лицо.
У одного из
них были длинные волосы серебристого цвета. Не седые, а именно
серебристые. А второй имел миловидное лицо, как у девушки, хотя
крепкие плечи и сильные руки все же не давали повода для насмешек.
Обычно люди предпочитали таких обходить стороной, а дамы падали к
ногам, пытаясь привлечь внимание.
— Ну скажи
хоть что-нибудь! – попросил монах с миловидным лицом.
—
Что-нибудь, – буркнул я, откидывая в сторону валун, придавивший мне
часть тела.
— Барса, ты
это видел? Балку, что мы с тобой битый час не могли поднять, он
просто откинул одной рукой, будто это одеяло.
— Мы просто
не могли за неё нормально ухватиться, – пробурчал второй
монах.
Я сел на
каменный постамент, внимательно рассматривая присутствующих. Имя
Барса мне показалось смутно знакомым. Оно вызвало какое-то странное
чувство внутри. Что-то очень важное, что я забыл и никак не мог
вспомнить. И тут резкая волна воспоминаний нахлынула на
меня.
Острая
головная боль скрутила сознание. Перед глазами всё поплыло. Тошнота
подкатила к горлу, но я держался, стараясь не упасть в
обморок.
