Мы ехали уже, казалось бы, целую вечность… Капли дождя стучали по окнам папиного Форда, навевая ещё большую тоску. Я смотрела на проносящиеся мимо пейзажи и мне, в общем-то, нравилось то, что я видела. Ещё зелёные деревья, хотя кое-где уже пробивались и другие цвета: жёлтый, оранжевый, красноватый; видневшаяся невдалеке река Уилламетт, мокрый асфальт и запах дождя – это было здорово, но я бы никогда не призналась своим родным в этом.
Я очень любила родителей, и мы всегда находили общий язык, но эти бесконечные переезды успели мне порядком надоесть. В конце концов, мне уже скоро должно было исполниться двадцать один, а я с трудом сдала выпускные экзамены в школе и так и не закончила колледж. А всё из-за папиной работы. Он служил верой и правдой в компании по производству и продаже всего, что связанно с компьютерами, и почему-то именно его всегда отправляли во всевозможные долгие командировки, хотя я бы назвала это ссылками, для открытия новых филиалов, налаживания контактов, поиска и привлечения инвесторов. Я никогда особенно не разбиралась в компьютерах, поэтому не вникала в детали и на работе у папы никогда не была. Мне хватало и того факта, что папина компания постоянно портила мне жизнь. За последние несколько лет мы побывали в Европе, некоторое время жили в России, успели остановиться в Бостоне, Далласе, а сейчас направлялись в Портленд, где всем нам в очередной раз предстояло начать новую жизнь.
– Ну как ты, милая? – спросил папа, поглядывая на меня в зеркало заднего вида и прикручивая громкость игравшего радио. – Осталось совсем немного, и мы будем дома.
– Дома? И что же, позволь узнать, означает это слово? – тихо и недовольно пробормотала я.
– Лекса, детка, я знаю, что тебе нелегко, но мы всё это обсудили уже не один десяток раз. Мне казалось, ты смирилась и приняла тот факт, что мы переезжаем в Портленд.
– Ой, да ладно тебе, пап, как будто у меня действительно был выбор…
– Оставь её, Роберт, – сказала мама, мягко сжимая руку отца. – Как только мы приедем, освоимся, и Алексия найдет себе новых друзей, она успокоится, ты же знаешь.
Говоря это, она подмигнула мне в зеркале, показывая, что её слова в большей степени адресованы мне, чем папе.
