Выходим в море
Во Владивостоке полдень. Гафельная шхуна «Чава» вышла из ковша яхт-клуба морской академии в свой первый заграничный поход. Через несколько часов мы оставили остров Рикорда по левому борту и вышли в открытое море. Впереди были 550 миль до Цусимы.
Идея этого похода родилась в двухтысячном году, когда лодка стояла в достройке, и стала обретать реальные черты с прошлого лета, когда «Чава» была спущена на воду и прошла ходовые испытания. Мне хотелось сходить к месту гибели русской эскадры и как-то отметить столетие трагедии. Потом выяснилось, что «просто так» в нейтральные воды идти нельзя, нужны какие-нибудь визы. Ладно, сделаем корейские, похоже, что это несложно. Выяснив этот мой предварительный расклад, экипаж потребовал Японии. Типа – чего размениваться по мелочам? Дело было за малым – найти подходящих японцев, чтобы получить приглашения в Японию, без которых виз нам не видать, подготовить лодку к переходу, а это означает по местным правилам соответствие 2 категории морских гонок ORC, ну и, наконец, сделать загранпаспорта экипажу и оформить выход.
О приглашениях и загранпаспортах – тема отдельная, требующая вдумчивого толковища, но если в двух словах – эти международные бюрократы не выдержали объединенного напора нашего бравого экипажа, и к сроку все бумаги были готовы.
Центр русско-японской культуры приглашал нас на Цусиму. По японским планам мы должны были посетить Идзухару, это городок на юге островов Цусима, 26 – 28 мая, открыть здесь визы на пятнадцать дней и идти дальше, вдоль японского побережья на северо-восток. Где-то в районе Ниигаты, или Сакаты, мы планировали визы закрывать и идти домой. Что-то там было еще написано по-японски, но времени почитать у нас не было, приглашения были получены в последний момент и сразу отправлены в консульство, для оформления виз.
Провожающие с тревогой смотрели в хмурое небо, резкие порывы юго-западного ветра гудели в вантах, капитаны, зашедшие попрощаться, хитро щурились – «Прямо в штормягу идете!». Однако стоило нам выйти в море, и регулярно проходящие с юга циклоны куда-то запропастились, давление поднялось, ветер стих. Мы шли под «железным топселем», сжигая солярку.
