Пролог
– Мам? Мамуля! Просыпайся, мы сейчас садиться будем! Ма-а-ама-а-а!!! – голос дочки был тихим, но настойчивым, так что пришлось уступить и всё-таки проснуться.
Заодно удивиться, как так я проспала аж весь шестичасовой перелет в столицу нашей великой и могучей родины. Вот это да!
– Слышу-слышу… – приоткрыв глаза, зевнула. Вот это я спать горазда! Только и делаю, что сплю да ем, ем да сплю… надоело. И когда всё изменится? Уже месяц прошел, а я всё никак не войду в привычную колею. – Все, проснулась, зая, спасибо, иди, садись на место.
Приобняв дочь, я выпроводила её на место, удостоверилась, что она действительно села и пристегнулась, а затем в настороженном недоумении уставилась на Эрика. Этот… этот снежный подлец бодрячком сидел через проход от меня, рядом с детьми, и о чем-то увлеченно беседовал с моим сыном, сидящим у него на коленях. О чем? Да Тимофей и слов-то всего ничего знает! Постаравшись задавить вновь зарождающееся раздражение, я тяжело вздохнула и призналась самой себе. Да, я ревную. Я ревную детей к нему. Да, я эгоистка, да, я собственница, да, я не хочу признаваться самой себе, что без него мне будет намного хуже и я уже, не особо задумываясь, доверяю ему самое ценное, то есть детей и себя. Да-да-да! Да, черти его задери!!!
Но признаться в этом я могу пока только самой себе… В чем причина? В гордости? В недоверии? В неверии, наконец? А кому я не верю? Ему или себе? Интересно… мне с такими мыслями к психоаналитику или сразу к психиатру? А среди наших такие есть? Тьфу ты! Ладно… и почему я валерьянку с собой не таскаю? Бутыль. Литра так на полтора-два.
Прикрыв глаза, потерла лоб рукой. Нда… похоже, я всё-таки словила кое-что – не невроз, но уже близко. Да и приступ этот утренний. Вот зачем я опять вспылила? Он ведь не давит зверем, а просто флиртует, как самый обычный мужчина…
Но так и хочется порой прибить!
А потом обнять и зацеловать…
Э?
Та-а-ак…
Вэл?! Твои мысли? Нет? А чьи? Мои что ли? Да ну?! Правда мои??? И в правду мои… у-у-у… нда. Всё. Тушите свет и выносите трупы – Лерочка влюбилась… кошмар! Но влюбленность – это ведь ещё не любовь… правда?
– Вэл? Тебе плохо?
С трудом вынырнув из своих таких новых для меня и не самых радостных мыслей, я грустно скосила глаза на обеспокоенного моим видом Эрика.
– Нет… мне не плохо, мне отвратительно, – тяжело вздохнув, потому что осознание действительности было всё-таки некоторым шоком для меня, я надела очки и уже потом посмотрела на него прямо и качнула головой. Не хочу, чтобы он хоть что-то увидел. А ведь он увидит всё и сразу, он такой. Нет, я не готова. – Сынуля, иди к маме, будем садиться.
