Пролог.
РИ, Санкт-Петербург, набережная Обводного канала, дом 76,
литера В, медицинский лазарет императорского двора, 21 октября,
23.45
Раньше, еще месяц назад, а лазарете императорского двора на
ночное дежурство оставался только один врач и три медсестры. Но
после саботажа и взрыва на балу прямо в императорском дворце в
медицинском центре круглые сутки кипела жизнь. Мало того, что
ночная бригада увеличилась десятикратно, так и количество охраны
увеличилось, и сама охрана лазарета изменилась. Теперь сам лазарет
находился под круглосуточной охраной императорской службы
безопасности, периметр лазарета перекрывали бойцы силового крыла
Тайного Приказа, а весь третий этаж и вовсе заняла царская
"охранка"…
Виктор Валентинович Балошин был старым опытным хирургом –
реаниматологом, крепким Одаренным в Ранге Магистра, лишь немногим
уступая своими навыками легендарным Долгоруковым, но так как сами
Долгоруковы были нынче в императорской опале, именно ему, как
главврачу императорского лазарета выпала доля исполнять обязанности
Лейб-Лекаря. И он старался.
Трагической ночью к нему в лазарет поступило почти сто семьдесят
пострадавших Одаренных в результате взрыва, среди которых были и
главы родов Кобылиных, Шереметьевых, Трубецких, Скуратовых,
Морозовых, Воробьевых, Милославских, Кошкиных, Задунайских,
Лопухиных, Трубецких, Воронцовых, Давыдовых – Морозовых,
Волконских, Багровых и Волковых. Тут же лежали и их наследники. И,
конечно же, сам император Александр. Лишь четыре главы рода не
присутствовали на императорском балу, что спасло двоих из них – у
Долгоруковых до сих пор не было представленного императором князя,
а Юсупов, как говорили тихим шепотом, сам удавился в застенках
Петропавловской крепости…
Сам взрыв унес жизни ста тридцати человек. Мог бы забрать и
больше, но император и главы родов – самые сильные Одаренные
империи, смогли сдержать большую часть энергии взрыва своими
собственными силами, хотя и пострадали сами. Но без их сил погибли
бы тысячи…
Виктор Валентинович практически не покидал свое место службы
почти весь месяц, лишь изредка, раз в неделю отправлялся домой,
повидать супругу, поесть домашнего, собрать новую сумку со свежей
одеждой и оставить для стирки ношенную. Сейчас Виктор Валентинович
совершал уже ставший обычным для него полуночный обход всех
пациентов, находящихся в состоянии комы. Он вошел в палату, в
которой как раз находилась одна из дежурных медицинских сестер, что
меняла пакеты капельниц у пациента в семнадцатой палате и обмывала
тело молодого юноши с жуткими багровыми, недавно зарубцевавшимися,
шрамами, пересекающими весь корпус от шеи до поясницы рубленными
линиями, словно разбитое зеркало. Виктор Валентинович его помнил –
он сам лично его зашивал – Волков Матвей Александрович, наследник
графа Волкова Аристарха Прохоровича. Балошин сам наложил на тело
юноши больше пяти сотен швов. Его привезли обращенного в форму
рыкаря с развороченной грудной клеткой и вывалившимися кишечником.
Даже Одаренный не выдержал бы дороги до лазарета, но молодой рыкарь
выжил, словно неизвестная сила удерживала его в этом мире среди
живых…
