Это был погожий летний денек. В такие деньки просыпается ребяческое желание смотреть на все вокруг: на людей, на небо, на деревья – и чувствовать каждой частью своего тела ветерок, слышать шелест листьев, дать волю своему воображению и оказаться мыслями там, где вы никогда не были. Наш герой, будучи одним из таких мечтателей, закрывая глаза, оказывался в ином мире, который строил сам, в своем разуме. Там он был законодателем и градоначальником, творцом и Богом. Но этот мир был пуст. Несмотря на всю грандиозность, житель в нем существовал всего один. И даже попытки изменить положение, внедряя в обитель людей, были тщетны. Жители были то молчаливы, – тем самым, исключая возможность занятного диалога, – то слишком романтизированы «автором» и получались какими-то смазливыми размазнями. В итоге, идею с заселением персонажей он оставил совсем, и благополучно оставался единоличным хозяином и обитателем своей вселенной.
Процесс творения пристанища чаще всего происходил по ночам. В отсутствии сна или же (если Вам будет угодно), присутствии бессонницы, он ворочался из стороны в сторону на жалком куске картонки, жадно пытаясь застроить каждый уголок в своем подсознании, чтобы вновь в него окунуться. В процессе довольно рутиной, жалкой, отнимающей все силы и стремление к жизни работе, на холодной картонке, его согревало творение. Оно было способно насытить его в моменты абсолютного голода. Фантазии разума заменяли суровую реальность, а может быть даже и его самого.
За отсутствием друзей надобность говорить отпала сама собой. Иногда ему казалось, что говорить он и вовсе разучился, как, впрочем, и читать (за неимением литературы). Сны были непозволительной роскошью, но изредка все-таки посещали его. В одном из таких снов, стоя где-то поодаль, лишь пожелав, он создавал землю, затем траву, затем небо. Стоило ему захотеть, и вот уже растекался по земле ручей, а рядом, прямо у него на глазах, за считанные секунды возвышался лес. Подобные сновидения, казалось, способны длиться вечность. Но у всего прекрасного наступает конец.
Настолько отчаявшись от своего никчемного существования, он, как только предоставлялась возможность окунуться в мир снов, попробовал снова и снова воссоздавать образы и картинки в своей голове. Так он и жил поделив себя на две части: выдуманную и реальную. Хотя уж очень хотел, в самом деле, оказаться в мире придуманном, обретенном…
