В больнице было как-то неожиданно уютно. По мере приближения к ней полковник становился всё мрачнее и на последних милях полета так швырял машину в виражи, что едва не врезался в бакен телекома, паривший над воздушным коридором трассы. Однако за воротами клиники на раннего посетителя вдруг сошло умиротворение – недолгая, но глубокая внутренняя тишина, словно на каком-то далеком фронте смолкла перестрелка. Наверное, это и вправду было самое спокойное место, где он бывал за последние двадцать лет. Проходя по тропинке через сад, он невольно замедлил шаг.
Резные деревянные беседки, увитые зеленью. Чистые зеркальные пруды с лилиями. Каналы между прудов обложены крупными камнями, островки соединяются мостиками с бамбуковыми перилами. Где-то невдалеке журчит вода, и кажется, вот-вот найдешь в траве одно из тех простых сокровищ, что так легко находятся в детстве прямо под ногами – блестящий каштан или ржавую монету, усатого черного жука или целый коробок спичек с ковбоем на крышке. Он остановился совсем и чуть было не присел на корточки, чтобы еще глубже погрузиться в это забытое ощущение, когда тайный мир травы у самых твоих глаз, и никакого другого мира не нужно… но он сдержался. Вынырнул. И напрямик через газон двинулся к нужной беседке.
Там мрачные мысли вернулись, в памяти всплыло старинное слово «палата». Белое лицо Мико, ее печальная улыбка и огоньки медицинских датчиков напоминали, что здешнее спокойствие – особого рода. Спокойствие обреченных. Тех, кто знает, что ничего уже не исправишь.
– Как ты, мышка?
– Всё отлично.
Снова улыбка, но в темных глазах – та же безнадежно распахнутая пустота. Японки умеют улыбаться одними глазами. Когда они действительно улыбаются. Раньше Мико улыбалась так каждый день. Теперь ее улыбки – только губы.
– Ты поговорил насчет концерта?
– Конечно, мышка. Но врачи считают… – Он перевел взгляд на ажурный деревянный цветок в решетке беседки. – Ну, ты знаешь, все проходят чистку памяти после исполнения. А при твоей болезни… и все эти аппараты, которые к тебе подключены… Они говорят, тебе нельзя.
– Ерунда. Посмотри на меня, Фредди.
Нет, ее не обманешь. Столько лет вместе.
– Они просто не хотят присутствия умирающей на концерте. Корпорации не нужна такая реклама. Верно?
Он кивнул, продолжая сверлить взглядом деревянный цветок.
