Автобус мчался по грунтовке, оставляя за собой клубы красно-коричневой пыли. Как только закончился асфальт, пылинки пересохшей глины, похожей на сухой шоколад, тут же заползли в салон деревенского пазика. Пассажиры потянулись к открытым форточкам. Триста километров от города и сорок пять километров пыльной жары, да ещё с пересадкой, с ума можно сойти! Кирилл недовольно отвернулся к окну.
– Кира, воды хочешь? – тут же окликнул его женский голос.
– Мама! Сколько можно?! Я же просил, не называй меня этим дурацким женским именем! Надо же, выбрали имечко! Теперь мучайся всю жизнь!
– Не ворчи. На, лучше, попей.
– Спасибо, потерплю! Ну, скажи, какая необходимость была тащиться мне в эту глухомань? Я что, маленький? Мог бы и один побыть.
– Кирилл, тема закрыта! От компьютера хотя бы отдохнёшь.
– Ага, щас! – раздражённо ответил подросток, доставая наушники от айфона. – Надеюсь, там уже не каменный век? Цивилизация хотя бы туда дошла?
– Всего лишь четыре дня. Не такая уж это и вечность.
– Нет, мама. Не всего лишь, а целых четыре дня! Что я там делать буду? Можно же было с Вовкиной матерью договориться, я бы у них пожил. Приспичило тебе на этот дурацкий день рождения ехать!
– Да что ты заладил – «дурацкое имя», «дурацкий день рождения»? Что за выражения? Есть такие вещи, Кирилл, когда приходится делать не только то, что тебе хочется.
Кирилл замолчал, возмущенно сопя носом. Каникулы называется! Вместо того чтобы с пацанами в Кроссаут по сетке играть, приходится к институтской подруге матери на юбилей тащиться. Да ещё отец в командировку уехал, трясись теперь в этом автобусе! Что за невезуха? Кирилл опять вздохнул и снова отвернулся к окну. Последний раз он в деревне был, когда ему было лет пять, и всё, что запомнилось оттуда, это щиплющиеся гуси и лошадиные комары. Ему потом ещё целую неделю расчёсы зелёнкой мазали. Не-е-т! Деревенская жизнь – это не для него!
– Дурацкая пыль, – пробурчал Кирилл вслед отъезжающему автобусу, когда они с матерью вышли на остановке. – Куда теперь?
– Тут недалеко, третий дом за поворотом. Пошли.
Баба Варя суетливо хлопотала возле плиты.
– Ничего, Кирюха. Отдохнёшь, молочка парного попьёшь. У моей Зойки самое вкусное молоко на деревне. И природа у нас – нечета вашему городу. – Варвара Сергеевна поставила на стол аппетитно румянившиеся шанежки и ватрушки. – Ты ешь, ешь, Кирюня. Сметанку бери или медку вот. Антонина, корми сына! Евгеша, клубнику неси! Успеете, наговоритесь ещё.
