От стены отделилось лёгкое золотое облако. Оно словно вытекло сквозь стены и повисло в воздухе на уровне глаз Сальватары. Облако стало сгущаться, превращаясь в приземистую скрюченную шерстяную фигуру. Из фигуры выросли уши, а снизу появился длинный облезлый хвост. Облако щёлкнуло, треснуло и рассыпалось фейерферком золотой пыли. Старый крыс в поношенном бархатном фраке и золотых туфлях, из которых торчала серая комковатая шерсть, склонился в почтительном поклоне перед ведьмой. Кружевное жабо с огромной сапфировой брошью украшало его тощую обвислую облезлую шею. Сальватара скривила свои старческие губы в брезгливой ухмылке:
– Гонец…, – прошептала она, – значит… пора.
– Велевель пожелал передать этот золотой сосуд тебе, Сальватара, и напомнить о сделке.
Крыс расшаркался мохнатыми лапками, золотые туфли сверкнули в скупом отблеске восковым ароматических свечей. Сначала в воздухе растворились уши, затем крыс начал таять на глазах, весь превращаясь в золотую пыль. Последним исчез облезлый хвост, чуть задержавшись в окружающем пространстве, затем и он утонул в воздухе, растворившись в мелкодисперсной блестящей золотой пыли. Золотой сосуд, как страшное напоминание Велевеля, стоял на резном столике из красно-оранжевой вишни. Маленькая куница вынырнула из-под полы ведьмы и смачно чихнула: золотая пыль долго кружилась в воздухе, обволакивая все предметы вокруг, покрывая тонкой прозрачной вуалью её кожаный влажный носик.
– Госпожа, что же будем делать? Может, ну её, эту вазу? Вон, в колодец спустим, как и не было её вовсе…, – куница взглянула на Сальватару большими влажными глазами, чёрными и глубокими, как ночь, как чёрная смородина. Её умные глазки пробуравили ведьму и жалостливо влажно моргнули.
Сальватара иронично улыбнулась, ласково потрепав куницу между ушами:
– Убрать с глаз долой этот золотой сосуд можно, но это всё равно, что обмануть самого себя. Велевель напомнил о расплате. Сосуд, равно как и песочные часы, уже начал отсчёт моего времени жизни. Жизнь на излёте, чем темнее золото на сосуде – тем меньше времени мне остаётся, – Сальватара тяжело горестно вздохнула, – я в конце пути. Что дальше делать без меня – ты знаешь.
Ведьма подошла к зеркалу жизни, тому самому, за которое она перешагнула рука об руку с Феодосием. Зеркало преданно служило ведьме очень многие годы. Маленькая куница шустро юркнула вслед за госпожой. Перед ними стали разворачиваться видения прошлого, как яркие красочные картины с участием Сальватары в разные периоды её жизни.
