Просто зверски хотелось
зевать.
Я пришёл в зал Совета Владетелей в
восемь утра, то есть тогда, когда сонные квёлые работники дома
правительства пока ещё лишь не торопясь начинали свою работу, а в
здание только-только начали пускать людей.
Секретарь тогда посмотрел на меня с
явным недоумением, ведь заседание было назначено на одиннадцать. Не
стану же я говорить этому дряхлому кренделю, что не особо доверяю
ни ему, ни совету в целом, ведь никакого механизма обжалования его
решений в принципе не существовало. То есть, если они вероломно
соберутся с утра пораньше в половину девятого и на пальцах
раскидают внутренний «договорняк», то я уже ничего не смогу с этим
поделать.
Зал заседаний был устроен весьма
утилитарно. Каждому владетелю положено своё огороженное место, с
солидным удобным кожаным креслом и столиком для документов. У
каждого владетеля рядом были ещё два места для помощников – простые
деревянные стулья.
По середине зала – небольшое пустое
пространство, даже оснащённое простенькой
трибуной.
И вообще всё нарочито простое, при этом
дорогое и старомодное, но без излишней
помпезности.
Постепенно большие шишки стали
подтягиваться, и я рассматривал их с большим
любопытством.
Всего владетелей девять, и они
буквально главные люди в республике. Республика тут совсем не
народная, где главным является народ, а вполне себе олигархическая.
Именно таковой, например, была когда-то Венеция (до того, как в
моем мире Наполеон не создал Италию, всех там завоевав и
объединив).
Или, допустим, гибридная Британия, где
была шумная и скандальная палата общин (туда первые пару сотен лет
избирался вовсе не простой народ, но она народной и не называлась)
и верхняя, несклонная к скандалам палата Лордов, то есть буквально
олигархический орган власти, где статус передавался по наследству и
контролировал нижестоящих скандалистов.
В Кустовом всё было в миниатюре. Тут
«лордов» всего девять, вернее сейчас – восемь.
Некоторых в этой расстановке сил я знал
сравнительно лично.
Сам Кротовский, потом его жена Белкина,
малолетний Митрофан (за него должен быть представитель), господин
Кнышский, Фридрих Гриф.
Кротовского не было, мадам Белкина
пришла одна и привычно кивнула секретарю, который опытной рукой
сделал пометку. На место Митрофана прошла и села Ядвига Павловна
Гадюкина, которая почему-то сделала вид, что не знает
меня.
