– Вы моя собственность! – Худое лицо лорда Вернона исказила торжествующая ухмылка.
– Вы заблуждаетесь. – Я старалась отвечать спокойно, ровным голосом, хотя внутри все сжималось от страха.
Прошло почти три года, и я успела забыть, какое гнетущее впечатление производит этот мужчина.
– Нет, это вы заблуждаетесь, я в своем праве! – со злобным присвистом прошептал Вернон, напряженно поглядывая по сторонам.
К несчастью, заснеженная улица была пустынна. Я умудрилась наткнуться на свое прошлое в лице тощего господина в дорогом пальто и цилиндре прямо у ворот респектабельного особняка, где с коллегами занималась подготовкой праздника. Вышла бы на пять минут позже, и ничего бы не случилось. Так нет, спешила поскорее доставить в контору документы. Радовалась, что подвернулась возможность пораньше освободиться.
– У меня есть договор, подписанный вашими родителями! – Маленькие колючие глаза лорда ликующе сверкнули.
Про договор я отлично помнила, именно из-за него и сбежала из дома.
– Ваш договор недействителен.
Держать лицо, как советовали учебники по этикету, оказалось невероятно сложно.
Во-первых, я не леди, которых с рождения учат вести себя так, словно они ледяные статуи. Во-вторых, одно дело – успокаивать себя, что к моим бумагам так просто не придерешься. Другое – стоять напротив того, кто считает меня собственностью, и уверенно говорить. И стараться при этом не думать, что связей у него куда больше, чем у скромной сотрудницы фирмы, специализирующейся на устройстве праздников.
– Какая наглость! Недействителен? Позвольте узнать, почему вы так решили? То, что вы стали совершеннолетней, не отменяет его действия! – Вернон сердито взмахнул тростью.
К сожалению, он прав. Родители подписали бессрочный договор.
Но, как и несколько лет назад, меня не устраивала роль бесправной игрушки. К тому же я подготовилась, постаралась обезопасить себя. У меня имелось несколько вариантов защиты, и начать решила с самой простой. Если не сработает, получу немного времени, чтобы успокоиться.
– Ваш договор подписан на территории другого государства.
– Это не отменяет его действия!
– Мои родители никогда не выезжали из Вэйланда.
Это мне мать сказала полгода назад, когда, рыдая, извинялась. Зря я поверила в ее раскаяние.
Однако о поездках, как я считала, она не солгала. Отец предъявил метрики. Пометки о перемещениях были только по городам и деревням Вэйланда.
