Томи потянулась к рюмке и, схватив ее дрожащими руками, осушила до дна. Она уже выпила достаточно, но это ее ничуть не волновало. Головокружение дало о себе знать, и Томи потеряла равновесие. Не успев ухватиться за край стола, она рухнула на пол.
Вдруг услышала чьи-то шаги за дверью. Вероятно, муж вернулся с работы…
Она попыталась встать, но тело было будто чужим. Едва приподнявшись, Томи снова оказалась на полу. Чертово головокружение… Перед глазами все поплыло, а выпитое внезапно попросилось наружу. М-да, если ее сейчас стошнит, привлекательнее она не станет. Дверь распахнулась. Томи повернула голову в сторону двери и почувствовала, что ее тошнит еще сильнее.
Марат застыл на пороге, увидев пьяную жену. В этот момент он понял, что все надежды на ее излечение — пустой звук. Томи неизлечима, и все эти пять лет, что он боролся за ее трезвость, прожиты впустую.
И как он мог оставить с ней четырехлетнее дитя? Доверил ей их сына, а она, вместо того, чтобы смотреть за ребенком, снова нажралась в стельку.
— Я забираю ребенка!
Это было единственным правильным решением. Больше так жить нельзя. Хватит! Достойной матерью Томи стать не сможет в силу своей болезни, а жить пустыми надеждами, доверяя ей самое ценное — их дитя — себе дороже.
Томи попыталась встать, что-то промычав себе под нос, но Марат уже закрыл дверь с той стороны. Решительным шагом он направился в детскую, где мирно спал Равиль. Ребенок лежал посреди комнаты, подобно его пьяной матери. Уснул, бедняга, даже не добравшись до кровати.
Марату пришла в голову мысль, уж не подлила ли жена ребенку спиртного, чтобы не мешал проводить время с бутылкой на пару?..
Поспешно разбудив сына, он стал собирать его. Больше они здесь не останутся.
Упаковав его вещи, Марат увидел на пороге жену. Она стояла, прислонившись к дверному проему, пьяно глядя на мужа. Похоже, она даже не понимает, что происходит.
— Ты не посмеешь отнять у меня ребенка, — процедила она сквозь зубы. Ее голос прозвучал злобно и, что самое удивительное, вовсе не казался пьяным.
Марат, игнорируя присутствие непутевой жены, подхватил сумку и, взяв сына за руку, направился к двери. Живая преграда его абсолютно не смутила.