Теория вероятностей. Сборник рассказов

В оформлении обложки использована фотография Suicide Omen с https://pixabay.com/ по лицензии CC0

Дом мужчины – его крепость, но только снаружи. Внутри это чаще всего детская комната. Клэр Люс

Костер страсти пылал жарко и неистово. Иногда даже казалось, что стоит только прислушаться и услышишь потрескивание его поленьев, исступленно сжигающих себя в огне наслаждения и сладострастия. Хотя, на самом деле, услышать можно было лишь только стоны, вздохи, тяжёлое сопение и возбуждённое дыхание, которое издавали Макс и Изабелл – самая красивая и горячая из всех женщин, что он встречал в своей жизни.

Их потные, разгоряченные всепоглощающим процессом тела сплетались в, казалось бы, невозможные позы, скользили друг по другу, прижимались в жарких объятиях и через какое-то время распадались для непродолжительного отдыха.

Шел уже, условно говоря, седьмой раунд, абсолютно недостижимый для Макса с другими женщинами, когда он вдруг обратил внимание на штору. Лёгкое воздушное полотно небесно-голубого цвета раздувалось потоком воздуха, проникающим через открытую дверь балкона и нижним краем, мелко колыхалось у пола, как бы что-то шепча Максу на ухо. И это сильно его отвлекало.

Поэтому, когда обжигающее пламя страсти неутолимого огня, после «сгорания очередного полена», слегка угасло, а если посмотреть правде в глаза, то едва теплилось, он наконец-то вышел на балкон отдышаться.

Летний ветерок, легкими касаниями приятно охладил его обнажённое разгорячённое крепкое тело и привел в порядок голову, вскруженную податливым телом Изабелл. Но ощущение полной уверенности в том, что эта штора предупреждала его о скором появлении здесь её высокопоставленного мужа, не проходило, хотя ум утверждал, что такого не может быть. И так как никаких предпосылок для необоснованной тревоги не было, приходилось насильно отгонять это навязчивое чувство опасности.

Нарочито лениво, опираясь спиной о перила балкона и потягивая коктейль, оставленный здесь ранее в порыве сводящей с ума страсти, Макс задумчиво разглядывал Изабелл.

Она томно и обессилено лежала на кровати среди подушек на смятых и скомканных шелковых простынях такого же небесно-голубого цвета, как и шторы.

Красивое обнажённое женское тело с копной золотистых волос, абсолютно отсутствующим, устремлённым куда-то внутрь себя взглядом и плавными волнующими обводами бёдер и груди, вызывало в нём незнакомое ранее чувство нежной страсти. И эта страсть как нельзя лучше сочеталась с приятным летним днём, с его негой и покоем. Весь мир, казалось, застыл под солнцем в легкой дрёме и ничто, никоим образом не предвещало изменения ситуации.