Все случается в тишине.
Беззвучно открывается створ бортовой
торпедной шахты линкора. Скользящая внутри шахты каретка
выталкивает продолговатую капсулу из матового сплава. Это не
торпеда, хотя есть отдаленное сходство.
Это саркофаг, в котором хоронят
членов экипажа, погибших в боевом походе.
Двухметровый саркофаг, исчезающе
малая точка рядом с тридцатикилометровой громадой корабля,
отплывает от него перпендикулярно его курсу. Некоторое время король
наблюдает за капсулой на обзорном экране. Даже в многократном
увеличении боевой оптики невозможно различить имя, титул и даты,
выбитые на ее основании. За этими буквами и цифрами жизнь, которая
была дорога ему, как собственная.
Жизнь, которую он вынужден был
прервать.
Блуждая взглядом среди звезд, он
поймал себя на мысли, что ему гораздо больше нравится здесь, на
резервном мостике линкора, чем в его покоях. Здесь проще было
вернуться в прошлое. В лучшие дни. Во времена отчаянной свободы и
больших надежд. Вновь стать вольным космиком, ищущим среди звезд
удачу, а не королем, согнувшимся под бременем своей короны и
принятых решений.
Королем Объединенного Королевства
Альбеи и Малой Оси. Лордом-Протектором Домус Ауреус, Арктура,
Медины, Тиндагола и трех сотен других планет.
Человеком, всего десять часов назад
отправившим на казнь своего лучшего друга.
— Дай прогноз траектории, Мирддин, —
сказал король, все еще стоя лицом к экрану.
— Слишком много переменных, Ваше
Величество, — ответил голос невидимого собеседника. — Наиболее
вероятный исход: саркофаг предателя войдет в поле притяжения
газового гиганта и станет еще одним сверхмалым телом в составе его
колец. Это случится приблизительно через восемьдесят тысяч лет.
Безымянный газовый гигант, о котором
говорил голос, занимал нижнюю треть обзорного экрана. Перламутровый
шар, окруженный ледяными кольцами и свитой из девяти спутников. Он
стал молчаливым и бесстрастным свидетелем схватки, случившейся
между линкором и эскадрой эскорта, неожиданно напавшей на него.
Короткой, безжалостной и завершившейся полным разгромом
эскадры.
Тысячи лет спустя, когда имена
заговорщиков будут давно забыты, ее обломки безмятежно закружатся
вокруг газового гиганта вместе с саркофагом их предводителя.
— Не называй его предателем, —
сказал король. — Он считал, что поступает, как должен. Когда-то я
сам был на его месте.
