Я бежала по лесу. Лапы сильно и мощно отталкивались от земли,
пружинили, трава хлестала по брюху, все вокруг слилось в мешанину
зеленого и черного, только моя цель оставалась ясной. Мой взгляд
следил за ней, замечая не движения – намеки на них. Коричневая
пестрая шкурка переливалась, мышцы под ней ходили ходуном,
маленькое сердечко колотилось, разгоняя по венам вкусную, густую от
адреналина кровь... Ближе, ближе… Еще… Прыжок!!!
Мои клыки вонзились в мягкую плоть, я блаженно закрыла глаза,
чувствуя теплую кровь… Или нет.
Раздраженно отплевываясь, я села на печке, вынимая изо рта
клочья пуха. Разодранная подушка выпускала его из себя, как
хлопушка – конфетти. Едва начавшее светлеть небо за окном
подсказало, что еще нет и восьми. В доме так тихо, что можно
услышать кошачье сопение на чердаке и шорох опадающего пепла в
печи. Я мрачно осмотрела подушку, вынула последнее перо изо рта и
сползла с печи. Пальцы чесались и зудели, во рту обильно выделялась
слюна, словно я и впрямь еще минуту назад в зверином обличье
мчалась по лесу.
Нет, сам сон был неплох. Проблема только в том, что он стал
сниться слишком часто, а я по-прежнему находилась в человеческом
обличье и ничего, ничего не могла с этим поделать!
Хоть ты к психологу обращайся.
«Доктор, я оборотень и я не знаю, что мне делать… Я боюсь
превращаться!»
Я соскочила с печи, затеплила лампу на столе и, умывшись ледяной
водой, почувствовала себя несколько лучше. По крайней мере, пальцы
перестали непроизвольно скрючиваться, как когти. Еще через полчаса
человек во мне возобладал окончательно – я занялась рутинными
делами: затопила печь, позавтракала, управилась в сарае, обновив
засыпанную за ночь тропинку. За это время на улице окончательно
рассвело и соседский петух, невесть как каждый раз выбиравшийся из
курятника, взлетел на забор и вдохновенно начал драть глотку. К
нему присоединились мои куры, а за ними и все окрестные. Где-то
хлопнула дверь, радостно захрюкали свиньи, к ним подключились
голодные собаки и вскоре весь хутор превратился в какофонию
звуков.
Но к этому времени я уже зашла в натопленную избу и захлопнула
за собой двери.
Зимний день короток, от силы шесть часов света – а затем
приходится зажигать лампу. А иногда и вовсе за целый день ее не
гасишь – пасмурные низкие облака бегут по небу, не давая солнцу ни
единого шанса, и то и дело сыплют крупным, тяжелым
снегом.
