Большую часть жизни он прожил вне семьи: родителей, брата и сестер, и именно в этот период, формировался его характер. Он делал все что хотел, но мало что делал вне моральных принципов, которые сам в себе сформировал. Долгое время ни с кем не встречался, все искал свою любовь, свое счастье. И возможно, следуя сложившемуся положению можно было, взглянув на него сказать – странный парень…
Душа его была чиста, а поступки часто сложные и витиеватые, трудно было понять, что происходит в нем, он это делает исходя из своих принципов, или все время борется с собой.
Веселов долгое время не был дома и когда приехал, его встретили родители, находившиеся в самом рассвете сил, который может наступать после того как выходишь на пенсию и начинаешь заниматься тем, чем мечтал заняться всю свою жизнь. И вот, наконец, такой момент для них настал – пенсия пришла…
Отец, продолжатель своего отца, имел огород и часто, летом, его можно было увидеть, как он на корточках колдовал над каким-либо кустиком полезной зелени. Мать, всегда, находила себе занятие по хозяйству: то приготовит что-то вкусное, то обсудит со своими подругами политическую обстановку в стране, то съездит в магазин в ближайший город и прикупит лишнюю пластиковую коробку, мотивируя необходимостью упразднить и каталогизировать разные вещи. Хотя после таких манипуляций, убранную вещь найти становилось практически невозможно.
При первой встрече родственники не узнали Максима, да собственно, как узнать, когда его лицо сияло особой свежестью познания, было своеобразно, мимолетно синие круги под глазами напоминали о былых ночных похождениях, поиска приключений и головокружительных увлечений.
Приехал он утром, всю ночь не спал, и был очень голоден. Веселов вошел в дверь калитки и пес, который мирно спал на солнце, вдруг неистово залаял, словно вошел чужой.
В его густых, темно-каштановых, доставшихся по наследству от матери волосах, уже нежной бахромой вились седые локоны, которые придавали ему мужскую зрелость. Он был среднего роста, чаще улыбался, чем грустил, от того в уголках глаз сформировались мелкие морщинки. Не было в его худощавом лице ни капли злорадства, усталости и волнения. Да и восторг, с которым его встретила мать, передался ему.
