1. Глава 1
Ярослава
– Просто потрясающе! Какая невеста красивая…
Восхищенный голос стилиста рядом действует на нервы, как, впрочем, и ее мельтешение.
– Подвенечное платье стоимостью в миллион!
– Боже… Жених не поскупился!
– Это же Айдаров Мурат Айратович! Один из самых влиятельных политиков страны!
– Свадьба стоимостью в миллиард. Об этом будут писать еще долго…
Среди гомона женских голосов я четко выделяю один. Сводная сестра стоит за спиной и смотрит прямо мне в глаза через зеркало.
– Ты везучая. Тебя выбрал Айдаров…
Голос напоминает змеиное шипение, а я с трудом сдерживаюсь, чтобы не зарыдать, потому что мне выпал сомнительный билет в счастливую жизнь жены миллиардера.
– Я бы с радостью уступила, Настасья.
– Нет. Никто от подобного не отказывается.
Резко вскидывает подбородок так сильно, что длинные каплевидные бриллиантовые серьги ударяются о лебединую шею.
Красавица сводная сестра, привыкшая купаться в роскоши и всеобщей любви, она затмевала меня всегда, с того самого момента, когда через несколько месяцев после смерти моей мамы отец привел в дом Марину. Прошло всего десять лет, а кажется, что все забыли, что у Голицыных есть еще одна дочь. Я.
– Теперь ты будешь Айдарова. Я бы убила за такую возможность.
– Он старше отца, Насть, пугает до икоты, и ты знаешь, что он мне сказал…
– Прекратить!
Резко влезает в разговор моя мачеха, поправляя идеально завитой локон. Эффектная женщина, которую я никогда не назову мамой.
Марина хватает меня длинными пальцами за подбородок и поворачивает мое лицо к себе, рассматривает труды дорогущего визажиста, на которого у нашей еще недавно состоятельной семьи нет денег.
У папы оказалась на редкость требовательная новая жена, привыкшая шиковать, не обращая внимания на проблемы, которые черной тучей нависли над нашей семьей с того дня, как на моем пути возник Айдаров…
– Глаза сделайте чуть ярче, и добавьте румян, а то она выглядит невзрачной. Тот случай, когда платье затмевает его носительницу.
Тонкий намек на мое несовершенство. Марина годами оттачивала умение ранить словами, дозировать боль и работать филигранно, чтобы я ничего не могла рассказать отцу, который давно отучился слышать собственную дочь.
Дожидается, чтобы от нас отошли и, нацепив фальшивую улыбку, инструктирует тихо:
– Я надеюсь, ты не успела наделать глупостей, Яся?!
