Первый раз я увидел Сакрадова двадцать лет назад. Он, разумеется, этого не помнил, да и не мудрено: я тогда был пятиклассником. Мы с друзьями ходили в школьную секцию по кэндо, где наряжались в кожаные доспехи и дубасили соперников деревянными мечами. Сакрадов появился на одной тренировке, провел спарринг с нашим тренером и ушел. Не знаю, что он хотел этим показать.
Затем было Вторжение, секция распалась – впрочем, в те времена распадались государства, не то, что секции. Наша географичка была в полной прострации – не успела объявить нам о возникновении новой республики Северная Африка, как та вошла в состав Ближневосточного Султаната. Политическая карта мира устаревала на стадии верстки в издательстве.
Потом появились веганцы, отбили натиск захватчиков и закрыли большинство порталов. С легкой руки журналистов наших общих спасителей стали называть ангелами – они и впрямь чем-то напоминали иллюстрации из священных писаний, ну а место, откуда прибыли изгнанные захватчики, соответственно, прозвали «адом», хотя последние на демонов не смахивали. Скорее походили на больших насекомых. Конечно, по внутреннему строению они с насекомыми имели столько же общего, сколько и мы, но ярлыки, как известно, наклеиваются на внешнюю сторону, а не на внутреннюю. И остаются там надолго.
В общем, во второй раз я увидел Сакрадова вместе со всеми, по ящику. Он входил в состав первой команды, отправлявшейся в ад. Это было семнадцать лет назад. С той поры много чего произошло, но одно можно сказать совершенно определённо: внешне он ни капли не изменился. Видимо, есть такая порода людей, которых не берёт время, и в сорок восемь лет они выглядят более молодыми и полными сил, чем двадцатилетние юноши. И панацея тут совершенно ни при чем.
Вот и сейчас он приближался легкой походкой, приличествующей скорее активному бизнесмену, чем ветерану исследовательских отрядов.
– Егор Шелестов? – уточнил он, подойдя к моему столику.
– Он самый, – ответил я.
– Александр Сакрадов, – представился он, хотя в этом не было нужды. Страна знала своих героев.
– Присаживайтесь, – пригласил я. – Чай, кофе? Бифштекс?
– Нет, спасибо, – помахал он головой. – У меня мало времени.
– Тогда лучше начнем, – я рассматривал его внешность, пытаясь составить собственное впечатление о характере. Взгляд твердый, глаза не отводит, прическа аккуратная, одет в черный спортивный костюм. Шеф говорил, что он привык идти прямо к цели, никуда не сворачивая и не считаясь с потерями. Я пока вижу только хорошую наблюдательность – он узнал меня сразу, как подошел к летнему кафе, хотя, по общему мнению, я на свою фотографию в досье походил мало.
