Макс Мах
ТурнирIII
Коннетабль
(Первая дама
империи)
Глава 1. Январь
1940
1. Трис
Этот день, как, впрочем, и любой
другой его день, был полон забот. Глава клана не может позволить
себе ни минуты праздности. Даже светские обязательства – суть
работа. И это при том, что все эти балы и приемы отнимают прорву
времени, а его потом так или иначе приходится возмещать. Иногда
даже за счет сна и отдыха. Поэтому не удивительно, что спал он в
тот день всего три часа, а все остальное время, - не считая,
разумеется, утренней и дневной разминки, - потратил на деловые
встречи и работу с документами. Работал даже за едой, просматривая
по ходу дела биржевые сводки и отчеты руководителей экономических и
финансовых подразделений. Разумеется, так тяжело трудились отнюдь
не все аристократы. Даже главы больших кланов позволяли себе
отдыхать столько, сколько захочется, потому что, в обычном случае,
в герцогской семье полно людей, способных взять на себя хотя бы
часть работы. Сыновья и зятья, братья и племянники, не говоря уже о
дядьях и кузенах всех степеней родства. Увы, но у Триса
родственников было до обидного мало, - что называется, раз два и
обчелся, - да и разбег Мишельеры взяли всего лишь несколько лет
назад. Оттого и нагрузка. Слишком много дел, требующих
конфиденциальности, и слишком мало тех, кому можно что-нибудь из
этого перепоручить. И все-таки, как бы ни был он занят, сегодня,
как, впрочем, и все последние дни, Трис постоянно возвращался
мыслью к своей сестре. С Габриэллой, и вообще-то, хватало проблем,
- одна угроза превращения в темного охотника чего стоит, -
но сейчас, а конкретно, в последние три дня, прошедшие после
праздника Юноны, с ней явно происходило что-то еще. Что-то
тревожное, о чем кроме него не догадывался, кажется, больше никто.
Слишком мощные ментальные щиты ставила теперь Габи. Пробиться через
них к ее мыслям и чувствам было практически невозможно. И все-таки
Трис, развивший с ней за прошедшие месяцы особую эмпатическую
связь, сумел почувствовать этот новый «мотив». Почувствовал и
насторожился. Пожалуй, даже встревожился, поскольку все, что
касалось Габи, было для него важно. Опыт подсказывал, что все
подобного рода изменения случаются с ней не вдруг и неспроста. Надо
бы, наверное, спросить ее об этом саму. В конце концов, не захочет
– не расскажет. Такое уже случалось раньше и ни разу не привело к
кризису в их отношениях. Однако на этот раз он медлил, потому что
интуиция подсказывала – «не лезь, не время»! Что-то там было такое,
в этом ее «мотиве», что даже после всего пережитого прежде, она
явно нервничала. А это в ее случае никак не могло быть пустяком.
Так что, работать-то Трис работал, но и о Габи не забывал, и даже
испытал некий род облегчения, когда она сама пришла к нему
поговорить.
