Наступило первое сентября, и нас
выстроили на площади перед администрацией академии. Теперь не
только мы, пока что будущие первокурсники, стояли, но и все
остальные студенты. Огромная толпа получилась.
И все ждали директора, который
задерживался уже минут на десять.
Однако я не переживал. Мои мысли были
заняты осознанием, что в Екатеринбурге сейчас точно так же стоит на
своей линейке моя младшая сестра. И это чувство заставляло меня
улыбаться.
Вообще, за прошедшее время всё было
хорошо, и на самом деле поводов для приподнятого настроения
хватало.
В академии я продолжил собирать
заклинания. Благо делать для меня это было не сложно — достаточно
пару раз увидеть, да потом отработать до автоматизма, чтобы затем
уже на одном усилии воли применять нужное. И, надо признать, я ещё
ни разу не сталкивался с тем, чтобы мне отказывали показать новое
заклинание. Преподаватели академии как один пророчили мне светлое
будущее боевого мага и с удовольствием со мной занимались.
Пришлось, правда, и с некоторыми
курсантами вставать в поединок. Но это было уже чисто ученическое
выяснение отношений. Как показала практика, когда я расширил
количество заклинаний, мой источник позволял выстоять один на один
против студента третьего курса. Однако если к нему присоединялся
любой другой одарённый, я уже не успевал. Но результат всё равно
был неплохой.
Конечно, всё это без учёта моей
способности вытягивать магию у других, но её я по-прежнему старался
не афишировать. С учётом того, что до сих пор ни о чём подобном я
не слышал, оказаться уникумом, который может превратить самого
сильного одарённого в простого человека по щелчку пальцев, было
просто опасно. Это подрыв самих основ нашего общества, основанного
на магии. Поэтому я не питал иллюзий — стоит посторонним об этом
узнать, не только меня прикопают в лесочке подальше от цивилизации,
но и всех Вороновых — исключительно ради того, чтобы этот
чудовищный для магов дар не проявился в следующих поколениях.
Как бы там ни было, а благодаря этим
поединкам я обрёл в академии кое-какую репутацию, и относились ко
мне уже не как к победителю Лисицкого, который, прямо скажем, на
фоне сокурсников не блистал никогда, а как к действительно сильному
бойцу. К первому сентября я обрёл достаточное уважение студентов,
чтобы никто больше не пытался против меня выступить. Так что в
перспективе моё обучение в военной академии обещало стать довольно
приятным.
