Нью-Йорк — город порока и безумия. Я стоял на крыше
девятиэтажки, вглядываясь во тьму воплощённого греха. Миллионы окон
тысяч домов осматривали меня в ответ, ожидая, когда я принесу им
суд и справедливость. Они ждали меня, ждали того, кто очистит этот
город, надеялись, что именно я, а не очередной ряженый придурок в
спандексе, защитит их, сделает то, на что у этих слюнтяев никогда
не хватит сил.
Рука в кожаной перчатке сжалась в кулак. Приятный хруст костяшек
успокаивал, особенно когда я представлял, когда этими самыми руками
начну творить правосудие на улицах проклятого всеми города.
Нью-Йорк. Ты ждёшь меня, я знаю. Жаждешь моего внимания, утопая
в бандитизме, пока твои «герои» скачут по крышам, вещая с экранов
телевизора. Ты страдаешь и умираешь, как прокаженная шлюха, совсем
один, и никто не спешит тебе помочь.
Легкий порыв ветра был ответом со стороны бездушного мегаполиса,
словно в насмешку, он, подобно уставшему от жизни работяге, смеялся
над моими мечтами, предлагая мальчишке уйти в сторону и заняться
собственной жизнью, бросая Нью-Йорк.
Оставить его позади, забыть и отбросить всё, просто идя своей
дорогой, несмотря на безумие беззакония и алчности ублюдков,
заполонивших славные улицы этого вечно неспящего города.
-Не сегодня и никогда. Этот город заслуживает настоящего
героя...
Поправив сползшую шляпу, прикрываю ей глаза, закрывая лицо от
случайного взгляда. Наверняка в городе найдётся не один ублюдок,
что прямо сейчас собирается совершить преступление, но лишь один
человек во всём Нью-Йорке способен ему помешать.
Спрятав ладони в карманах плаща, похрустываю шеей, вглядываясь в
каждую улочку, каждый фонарь и брандспойт, в одинокого прохожего,
желающего поскорее добраться до дома и боящегося любого темного
угла.
-Этот город боится меня. Я видел его истинное лицо. Улицы —
продолжение сточных канав, канав, заполненных кровью. И когда стоки
будут окончательно забиты, вся эта мразь начнет тонуть. Когда
скопившаяся грязь похоти и убийств вспенится им до пояса, все шлюхи
и политиканы посмотрят наверх и возопят: «Спаси нас!», а я
прошепчу...
-Эй, эй!
Сбившись с настроя, я чуть не упал с крыши. Маневрируя на самом
краю, отступаю назад, лишь после чего понимаю, что я здесь не
один.
Рядом со мной стояла пожилая женщина, одетая в домашний халат. В
её волосах были вплетены бигуди, а лицо с не до конца смытой
косметикой угрожающе нахмурилось. В руках женщина сжимала длинную
метёлку, с которой наизготовку двигалась в мою сторону.
