Иногда наступает время, когда тебя неудержимо тянет что-то написать. Под словом что-то я имею в виду не процесс создания всяческих красивых и не очень слов, заполняющих чистый лист бумаги, нет. Что-то – это настолько сильные мысли или чувства, которые просто невозможно носить в себе, и ты торопишься избавиться от них разными способами. Самый лучший из них – это разговор с другом. Самый простой из них – это написать что-то.
Так уж сложилось, что первый мне не подходит: вроде бы есть люди, считающие себя моими друзьями, да и я их, кажется, тоже, но вот, когда необходимо поговорить, все они оказываются занятыми. Поэтому в голову лезут разные мысли: нет, но может быть действительно так, что у друзей на разговоры с тобой времени и правда нет, но почему-то мысли об одиночестве упорно сжимают все внутри. Лист бумаги оказывается более верным другом, по крайней мере, с ним легче, потому что он никогда не откажется выслушать и переварить ту информацию, которую ты ему предложишь, хочет он того или нет.
Когда ко мне раньше приходило такое время, я писала стихи, рассказы, притчи, повести и даже романы. А затем… неожиданно слова закончились. Это состояние настолько странное, что описать его невозможно, разве что найти аналог в природе. Как, например, речка Яблоневка в моем родном городке, она была всегда миражом: то ли есть она, то ли нет. Русло, поросшее камышом, есть, а воды нет, но все горожане все равно продолжают ходить «на Яблоневку». Ты испытываешь определенные чувства, и для тебя они полноводные, мощные, яркие, а вот одежд у них нет. Избавиться от них ты уже не можешь, поэтому мучаешься и томишься, словно горшок в русской печи – еще чуть-чуть и взорвешься.
Способ избавления я все же нашла: заимствовать слова у других людей. Смешно, миллиарды нас на планете, несколько миллионов говорят на твоем языке, еще несколько миллионов говорят на твоем втором языке, и слова ваши одинаковые, общие. Но так ли это? Одно ли означает слово «счастье» для каждого из этих миллионов? Нет, все же слово – это невероятная сила, как не вспомнить: «Сначала было слово…».
Чернокожий на Площади народа говорит мне два слова «abito qui», я отвечаю «abito lontano» и, произнеся всего четыре слова, мы с человеком другой расы создаем картину в стиле миллиард D. Слушая и впитывая смысл его слов, я испытываю зависть к этому беженцу из Африки, и пока он надевает мне на запястье цветные браслетики из бисера, я представляю его огромную общину, девушек, что нанизывали эти бусинки на резинку, тех, которые, наверняка, готовят еду для всех в огромном котле или добывают ее в каких-нибудь центрах помощи беженцам, я вижу, как они спят в палатках или прямо на берегу моря, благо, что в Италии тепло, я ему страшно завидую, несмотря ни на что я тоже хочу жить «qui» и говорить об этом приезжим туристам.
