«Столкнулся я тут недавно с издательским делом. Книжку требовалось одну напечатать. По минному делу. И вот, что я вам скажу: современное состояние книгоиздания автоматически отсеивает всех тех, чьи работы не укладываются в концепцию буржуазного общества потребления. Будь Вы хоть трижды Толстым и четырежды Хемингуэем, вы не сможете издать ровным счётом ни единого экземпляра, пока не опуститесь до уровня среднестатистического бумагомараки. Ибо, его книги продаются, а Ваши – нет. Литература перестала быть путеводной звездой, зовущей в неведомое, перестала учить думать, фантазировать и делать выводы. Она теперь только развлекает. Чтение книги перестало быть трудом, оно превратилось в процесс подобный процессу поглощения гамбургера. Прочитал и выкакал.»
Роберт Джордан «Испанский дневник»
Данный текст является художественным произведением. И, хотя он создан автором на основе вариаций виденного, слышанного и частично испытанного, расценивать содержание, как имеющее под собой реальность, можно лишь с крайне большими допущениями, невозможными в нашей зачуханной бытом жизни, помноженной на короткую память и квартирный вопрос. Поэтому все совпадения имён, мест действий, снов, слов и детских прозвищ прошу считать случайным стечением обстоятельств. Пусть вам и показалось, будто в каких либо из этих событий вы принимали участие.
Говоря простым языком, ничего из нижеизложенного никогда не происходило, не происходит и происходить не намерено. А если вы придерживаетесь иного мнения, то будьте готовы предъявить доказательства.
1А. Мы умчались вдаль на чужой электричке…
Чужого горя не бывает,
Кто это подтвердить боится, —
Наверно, или убивает,
Или готовится в убийцы…
К. Симонов.
Когда в очередной раз речь зашла о том, чтобы пригласить на обед Павла Викторовича, нашего дальнего родственника, бабушка Катя выразила сожаление, что Пашка Туров давно к нам не заглядывал, а сам я, почти год, как перестал навещать Ложкиных. Павел Викторович и Туров проживали тогда в одном районе, именуемом в городе «Вишнёвкой», хотя ни тот, ни другой не подозревали о существовании друг друга, и вообще, лично были не знакомы.
Небо над тем районом, где они обитали, имело, в основном, цвет густой вишнёвой наливки, от этого сходства и пошло, данное неизвестным острословом, название, ставшее со временем, в некотором роде визитной карточкой городка. Объяснялся, столь несвойственный привычным небесным цветам оттенок, побуждающий, впервые увидевшего его сельского жителя, удивлённо тыкать пальцем в вышину, толкать, при этом, шедшего рядом товарища, и вопрошать: «Эт чё, Миха, у них тут, испытания проводят, чё ли?» и добавлять: «Фууу, ну и вонишша! Точно у нас на коровнике!», расположением в городской черте нескольких химических предприятий, щедро делящихся с жителями Нижнего Тачанска радужными выбросами и оригинальным набором ароматов доброй части периодической таблицы Менделеева.
