Один из особняков графа
Григорьева
Кабинет
графа
Что-то не сходилось. Если говорить откровенно, то вообще ничего
не сходилось. Граф Георгий Григорьев уже несколько часов к ряду
смотреть на документы и не мог понять, что было не так. Внешне всё
было нормально, но Великопупский мясокомбинат не мог понести за
последнюю неделю такие потери с ничего. Но с документами всё было в
порядке. По крайней мере, на первый взгляд.
Бухгалтер Виссарион сидел рядом с графом и считал убытки
мясокомбината. Уж ему граф мог доверять всецело. Въедливый старик
работал на его Род долгие годы. Ещё отец Георгия пользовался
услугами Виссариона, и бухгалтер никогда не подводил
Григорьевых.
Сейчас же даже Виссарион не мог понять, в чём проблема. Не могли
же деньги исчезнуть в никуда? Или могли? Что же такое происходило
сейчас в Великих Пупах, если даже старик, который знал, где
хранится каждая монетка каждого предприятия графа, не мог понять,
что произошло?
– Вот оно! – крикнул наконец Виссарион, и его глаза опасно
прищурились. – Это точно ваш враг, Ваше Сиятельство. Но ему кто-то
помогает. Но, если он сам… То он гений. Всё так чисто сделано, что
даже после десятой проверки не найти конец этой схемы.
Граф внимательно всмотрелся в строку, в которую сейчас тыкал
Виссарион, и также прищурился. Да. Это оно. И бухгалтер прав, не
докопаться. Никто бы и не понял, что это дело рук пекаря, если бы
не знал, где искать. Всего лишь один пункт среди тысячи, который
так легко потерять.
Георгий и не стал бы так копаться, но это было дело принципа. В
отличие от виконтов Соловьёва и Володина, а также Рогова и барона
Кузьмина, у него это был не единственный крупный бизнес. Скорее,
дань традиции дружбе между этими родами.
Григорьевы владели не только Великопупским комбинатом, но и
коньячным делом, а также академией героев. И эти две отрасли
приносили куда больше денег. А таких было ещё много в рукаве у
графа. Не только мясо кормило Род. Но вот другим было тяжелее.
Георгий не останется с голой задницей, если что-то случится с
Великими Пупами. Такое не сильно ударит по его карману.
Но это навело графа на мысль, что не нужно было вообще вступать
в войну с пекарем. Фер был очень опасным противником, и шутки с ним
заканчивались плохо, как и говорили слухи. Хорошо, что Григорьев
это осознал до того, как последствия стали совсем печальными.
