Кофейня оказалась отвратительной – даже хуже, чем та бурда, что подавали в ней под видом кофе. Зато девушка за угловым столиком, тоже с чего-то вдруг решившая почтить ее своим визитом – выше всяких похвал. Уж в этом-то Эрик мог поклясться, он в подобных вещах толк знал. Сразу выцепил ее взглядом из здешнего не слишком вдохновляющего пейзажа, стоило лишь присесть неподалеку с чашкой местной отравы.
Да и трудно было не выцепить – низкое утреннее солнце пробивало широкую пустую витрину косо и навылет, отчего стянутые в тугой пучок блестящие каштановые пряди чуть ли не солнечные зайчики вокруг пускали. А затем, когда она подняла взгляд от едва тронутой вазочки с десертом, удалось рассмотреть и остальное: высокие скулы, крупный рот с чуть приподнятыми уголками четко обрисованных губ, светлые серые глаза в обрамлении ресниц, по контрасту казавшихся особенно темными… Эрик вдруг подумал, что ей бы пошел легкий акцент – было в ней нечто эдакое. Нездешнее.
Да, лакомый кусочек. Очень. И вполне в его вкусе.
Именно эта чудная картинка и помогла ему смириться с убогой обстановкой вокруг, не избавив, впрочем, от недоумения. Интересно, с чего бы Ральфу зазывать его для беседы именно сюда? Рыжий в их части давно и прочно считался главным знатоком подобного рода мест, и что, во всем городе не нашел ничего получше? Серьезно? Нет, что-то он определенно мутит…
В общем, справиться с раздражением и дождаться-таки этого доморощенного махинатора помогла лишь возможность беззастенчиво любоваться незнакомкой.
Пока еще незнакомкой.
Эрик готов был сам у себя ставки принимать, на какой минуте она начнет ему улыбаться, а на какой встанет и ненавязчиво пройдет мимо его столика. Возможно, даже «случайно» задев бедром плечо, где красовался погон с синим просветом – из тех, что носят только летуны.
Нет, он прекрасно знал, что и без того здорово смахивает на сокровище – высокий, плечистый, с ослепительной улыбкой и белобрысой шевелюрой, встрепанной настолько расчетливо-небрежно, что, казалось, он прямо сейчас спрыгнул со своего воздушного скакуна, припарковав его во-он за тем углом… Ну, или вон за тем, неважно. Но еще и погоны делали его неотразимым совершенно – к гадалке не ходи. А уж если невзначай развернуть лежавшую на столе фуражку, чтобы крылья на кокарде поймали свет и стали отчетливей бросаться в глаза…
