Нет, я просто обожаю свою работу, гхар её побери!
— А в большом лектории поистрепались задние парты, — чуточку
визгливо и чересчур драматично провозгласил ректор, потрясая пухлым
пальцем.
Я поморщилась. Наверняка это боевики опять скучали на лекциях по
прикладной рунологии. Сколько раз уж говорили, что мистер Дэрриш –
в целом, конечно, милый, но при этом исключительно занудный
старичок, - не лучший препод для них, а всё туда же.
Забавно. Ректор сменился раз пять за последний десяток лет, а
боевики как выли от лекций Дэрриша, так и воют.
— В коридоре третьего этажа кто-то виртуозно замагичил шторы,
что они теперь поют похабные частушки! — ректор возмущённо хлопнул
по столу рукой.
Пришлось сделать вид, что я тоже возмущена. А ещё, что
совершенно не в курсе. Потому что об этой достопримечательности мне
ещё за обедом шепнули третьекурсницы. А ещё о том, что зачарованная
штора всего одна и висит аккурат напротив аудитории магессы по
ботанике — выдающейся со всех сторон дамы. Исключительно красивой и
милой девушки, с которой мы даже нашли общий язык, несмотря на
небольшую разницу в возрасте и в… Назовём это статусом.
— Ну а про тот бардак, что они натворили в общежитии я и вовсе
промолчу.
С держав порыв цокнуть языком, я негромко вздохнула. И кивнула,
сумев выдавить какое-то подобие улыбки.
— Я поняла, ректор. Везде бедлам и бардак. Я посмотрю, что можно
сделать.
— Посмотри, Джесси, посмотри, — ректор с надеждой посмотрел на
меня и грузно опустился в кресло.
Я поморщилась. Сначала от раздражающей фамильярности – начальник
он мне или нет, но так сокращать моё имя дозволено лишь близким. А
потом и от того, как протестующе заскрипел несчастный предмет
мебели. Пожалуй, я сейчас тоже немножко такое кресло.
— Мистер Шоллен, а что насчёт моей практики? — осторожно
спросила я.
— Прости, милая, — он виновато улыбнулся. — Пока никаких
вариантов. Ты ведь и сама знаешь…
Стискнув зубы, я медленно кивнула, постаравшись удержать на лице
улыбку.
Да уж, знаю. Прекра-асно знаю!
О том, что единственная из выпуска до сих пор не получила
распределение это дурацкое.
За целый, гхар его, год! Единственная!
— Я, наверно, пойду, мистер Шоллен. Столько дел, столько
дел.
— Иди, конечно.
— Тогда вечером я зайду, чтобы…
— Да, не стоит, Джессика, - он покровительственно улыбнулся. – Я
ведь знаю, что ты хорошая девочка и не подведёшь. Я верю в твою
добропорядочность.
