Я крепко сжимаю маленькую ручку Хелены в своей, пока длинная очередь посетителей проходит мимо нас. Я двигаюсь на автопилоте, пожимая каждому из них руку и принимая их соболезнования, прежде чем перейти к следующему, уделяя Хелене больше внимания, чем кому-либо другому.
Бальный зал в огромном особняке моего отца был превращен в идеальный мемориал Софии. Белые розы покрывают все доступные плоские поверхности, свет приглушен, а в напольных канделябрах, расставленных вокруг ее закрытой шкатулки, горят свечи, мягко освещая красное дерево.
- Можно мне пойти прилечь? - она сжимает мою руку, прежде чем поднять голову и посмотреть мне в глаза. Ее изумрудно-зеленые глаза наполнились слезами.
- Конечно, голубка. - я отпускаю руку Хелены и наклоняюсь, чтобы мы были на уровне глаз. - Иди прямо в свою комнату.
Я бросаю взгляд на своего отца через ее плечо. - И запри дверь.
Хелена кивает в ответ, прежде чем пробраться сквозь очередь скорбящих, останавливается в дверях и оглядывается на меня. Я нежно улыбаюсь ей, давая понять, что все будет хорошо, прежде чем она выскальзывает из комнаты.
- Следите за моим отцом, - говорю я Дмитрию, прежде чем снова обратить свое внимание на длинную очередь людей, ожидающих, чтобы выразить нам свои соболезнования.
Сегодня похороны Софии, моей мачехи. Мне всегда было неприятно называть ее так, особенно потому, что она была ближе к моему возрасту, чем к его. Пристрастие моего отца к женщинам, едва достигшим совершеннолетия, а иногда и моложе, не осталось незамеченным ни для кого. Это маленький грязный секрет организации, и они используют его в своих интересах.
Я был ненамного старше Софии, когда ее отец обменял ее на свою жизнь. Мой отец согласился, желая, чтобы невеста-девственница женилась так, как ему заблагорассудится, но через несколько месяцев он узнал ее секрет. София была беременна. Я боялся за жизнь Софии и моей нерожденной сводной сестры, но мой отец ухватился за возможность иметь еще одного наследника своей империи. Он пощадил их жизни, но ее отцу повезло меньше.
- Мы сожалеем о вашей потере. - голос Стивена возвращает меня в настоящее, когда я протягиваю руку и крепко пожимаю его.
- Спасибо. Нам всем будет не хватать Софии, - отвечаю я, снова на автопилоте.
Хотя я никогда не видел в Софии мать, она была мне другом. Кто-то, кому можно довериться. После рождения Хелены я предположил, что он отверг Софию, как и мою мать, но он удивил нас всех. Для публики он обращался с ней как с королевой, обожая ее и мою сводную сестру при любой возможности, но София знала правду. Она умоляла меня защитить Хелену от моего отца, опасаясь, что, как только она уйдет, он обратит на нее свое внимание.
