Не все остались живы

Жили Иван Ильич и Анна Петровна Боковы в деревне. Они да еще три дома пускали дым из труб. До города было километров триста. А может, и четыреста. Боковы километров этих не считали.

Да и город-то этот «городом» назвал тот, кто городов не видел никогда. Как, например, старики Боковы.

Дочка ихняя, Мария, давно уехала от Ивана Ильича и Анны Петровны. Письма иной раз присылала. Тогда их почтальон и приносил вместе с пенсией. А чего лишний раз таскаться?

Пенсию старик Боков называл «песней». Не шутил. Путал.

– Нюра, завтра песню доставят аль нет? – и, не дожидаясь ответа: – Да ишо есть деньги навроде. Пушай, кому не хватат, дадуть. Лишь бы Сирию спасли. Уж больно перживаю я за сирян этих. Особливо за сирят маленьких.

Боковы не знали, чем их дочь Маша занимается в городе. Ну и слава богу.

А Маша была девушкой «с пониженной социальной ответственностью». Впрочем, и девушкой она не была никакой очень давно, и про социальную безответственность – вранье. Мария Ивановна вступала в беспорядочные, но безопасные сексуальные связи, что позволяло ей как раз и отправлять деньги старикам. Это была как бы добавка к государственной нанопенсии. Получалось – плюс две «нано».

И хоть в течение 28 лет Маша соблюдала строго технику безопасности, в 40 лет какой-то изворотливый, бесшабашный, безбашенный, презирающий все нормы поведения и сметающий на своем пути все преграды, критически настроенный и смелый сперматозоид достиг своей цели.

Родила позднородящая 41-летняя Мария Ивановна Бокова мальчика. И когда исполнился ему один год, привезла его в деревню и оставила старикам. А куда, действительно, ей с ним? Она ж работает с утра до вечера и без выходных.

Да и сколько ей осталось работать? Вон солисты балета в этом возрасте давно на пенсию уходят.

И стал жить и поживать Коля Боков с бабкой и дедом.

В школу ходил он в соседнюю деревню три километра, где с ним были еще 12 учеников.

Под Новый год все ученики писали письма Деду Морозу с просьбами. Коля Боков просил компьютер и телевизор для деда с бабкой, и еще чтоб уборная была дома, да чтоб пенсию увеличили старикам, а то стала она совсем маленькой.

А маленькой она стала потому, что Маша ушла со своей творческой работы сама на пенсию.

Иногда она продавала презервативы из-под полы. Из-под полы потому, что уж два года, как губернатор Зайцев запретил их продажу, пытаясь повысить рождаемость в области.