1. Пролог
Моё платье разорванно в клочья.
Они не церемонились со мной, когда тащили меня сюда.
Муж заплатил за этот наряд несколько тысяч долларов, и прежде я бы порадовалась, что его деньги пошли прахом. Но сейчас…
Клетка, как у животного. Грязный матрас на полу. Два лба на охране – мускулистых и тупых.
– Я б ей вдул, – лыбится один, лысый и татуированный, бросая на меня сальный взгляд.
– А кому бы ты не вдул? – гыкает другой. – Ты же еб**ь всё, что шевелится.
– Этой бы я особенно вдул. Во все дырки.
– Забудь. Она – товар. Кат нам голову оторвёт, если попортим.
Товар… Это слово бьётся, пульсирует в голове.
Меня продадут. Как куклу. Как игрушку. Как развлечение. Какому-нибудь извращенцу.
Надо же так было вляпаться – убежать от мужа-олигарха, чтобы отказаться здесь…
Мысли работают лихорадочно – Ресовский, конечно же, ищет меня. Чтобы наказать. Ведь я сбежала прямо из отеля, где должна была пройти наша брачная ночь.
Вадим помог мне и…поплатился.
До сих пор перед глазами жуткая картина: я бегу к Вадьке, он ждёт у машины. Готов вот-вот рвануть вместе со мной… И звучит выстрел. Любимый падает. С прострелянной головой. И кровь – почти чёрная – растекается по асфальту. И алая-алая – по белизне моего платья. Её много. Я вся в его крови. Вадим умер с улыбкой. Он улыбался мне. У нас ведь всё получилось… Почти получилось…
Вадим… Меня душат слёзы. Но я не буду плакать. Не здесь. Не сейчас. Не перед этими уродами с членами вместо мозгов.
Внутри всё сжимается, скручивается в тугой узел страха и отчаяния. Что будет со мной теперь? Может, Ресовский всё-таки меня спасёт? Хочу ли я этого?
Оглядываюсь. Тёмный холодный подвал. Клетка. Грязный матрас. А впереди – торги. Вместо свободы и счастья рядом с любимым – подпольный аукцион.
Определённо, хочу. Сейчас муж видится мне меньшим из зол. Хотя я почти уверена, что в смерти Вадима виноват он. Его люди наверняка вычислили, откуда был звонок.
Да и эти отморозки, что топчутся сейчас у моей клетки, явно его рук дело.
Ресовский просто позволил мне убежать – сейчас я понимаю это чётко. Значит, он не ищет, а точно знает, где я.
Меня трясёт от холода и злости. Моё платье, пропитанное кровью Вадима, стоит колом. От роскошной причёски не осталось и следа. Тело в синяках. Я сопротивлялась, когда меня волокли сюда. Им пришлось меня усмирять.
