На крыше старого дома жил очень странный кот. Он всегда любил смотреть за людьми, иногда подкрадываясь незаметно и пытаясь разобрать о чём же они говорят. Это было настолько интересным занятием для него, что он мог сидеть, прыгая с балкона на балкон, с окошка на окошко целый день.
Одна луна. Одна летняя луна светила в небе, переглядываясь с проходящими облаками. Иногда прячась за них, словно небо подмигивает тебе. Кот смотрел на неё на крыше. Подолгу смотрел в её свет, что наполнял всё пространство вокруг. А в другом конце земли, на луну также смотрела Лиса. Она только что с пробежки по лесу. В поисках чего-то интересного. Но вдруг луна её привлекла, что-то было особенного сегодня в ней. Вроде ничего не случилось, такая же луна как обычно. «Луна, что же в ней» – подумала Лиса, и тихо, перебирая мягкими лапками, пошла дальше по тропинке. Кот считал звёзды. Точнее он не умел считать и складывать. Но упорно рассматривал по очереди каждую. Стараясь не пропустить каждую звёздочку. Кот отвлёкся на минутку, но звёзды манили его больше. После луны и звёзд обычно идёт второе чудо, которого тоже ждал кот – это рассвет. Об этой красоте мало что можно сказать, его нужно увидеть. С первыми лучами уже начали петь птицы. Кот любил их пение, и также поохотиться на них. Он их не ел, но словить для него было дело отважным, особенно городских голубей. Они ему напоминали людей, часто бродящих в поисках бесплатного, и нагло забирающих у других то, что есть. С каждой охотой у лавочки кот представлял себя рыцарем, что помогает маленьким воробьям. С этим он определился после того, как голуби над ним поиздевались, всё дразня его подлетая ближе, и улетая, как только он сделает шаг. Поэтому, с тех пор, каждый брошенный кусочек хлеба птицам, был под присмотром у Кота до самого обеда. И не дай Бог какой-то голубь попробует отобрать его у воробья. Из кустов, весь в меховом доспехе выскакивал он – Рыцарь трёх мастей, зеленоглазая опора мелким и обиженным. Он прыгал что было сил, каждый прыжок означал всё он всё ближе к цели.
В этот раз его целью был знакомый голубь. Немного потрёпанный жизнью, отличался от остальных торчащим хаотично оперением. Наверное, его большая наглость и привела к такому виду где-то по глупости. До голубя было всего три прыжка. За это время птица успевала увидеть опасность и сделать три-четыре взмаха, а это означало что последний прыжок приходилось делать вверх. Осталось два прыжка, уши, сложенные как защитный шлем, усы уже не торчат, а прижаты ветром к мордочке. Голубь уже был в воздухе.
