Отлично выглядишь, Жизнь. Одетая в кожу, зависшая в баре на долгие годы, ловящая кайф на отельной кровати Господь знает с кем – идеальная. Пришедшая в полночь с синевой под глазами, натруженные руки опустившая, ты прекрасна. Отлично выглядишь, когда осторожно прячешь меж пальцев ниточку, ведущую в чье-то сердце…
Пусть электронный с подвыванием перелив расскажет, насколько ты хороша. Пусть звук, похожий на катящуюся бочку – туда, сюда, обратно – нарисует для тебя модный танец, состоящий из прямых линий и причудливых углов. Пусть несуществующий свет прерывистых белых вспышек (представь его, просто представь!) выхватит твою невероятность из темноты и на мгновение отразится в твоих зрачках.
Отлично выглядишь.
…Жаль, не возбуждаешь.
Теплой пленкой ложилась на горло затхлость. С низкого потолка капало. Небрежно смотав на ладонь белый провод наушников, А́йзе поудобнее устроилось на каменном полу и поморщилось от неприятных ощущений пониже спины.
Шел обряд изгнания болезни Взросления.
– Ммать, Айзе, держи его тоже, щас вырвется!
– Неа.
Чтобы продемонстрировать серьезность своих намерений, оно закинуло ногу на ногу и безразлично покачало носком ботинка.
– Сволочь!
«Пациент» бился в судорогах и плевался пеной. «Целители» раз за разом валили его на камень, упускали и снова ловили, силясь обездвижить. Получалось плохо. Айзе скучало.
– Я тебя полиции сдам!
Ботинок нервически дернулся, но остался в прежнем положении. Общий уровень нелегальности происходящего настолько зашкаливал, что сдать кого-то одного, не побеспокоив остальных, не представлялось возможным.
Несчастная жертва хаотически меняла облики, не в силах остановиться на каком-нибудь одном, словно ребенок в первые минуты жизни. Лицо и шея вытягивались, покрывались морщинами, круглели, лоснились, белели и усыхали, оставляя сантиметры опустевшей дряблой кожи, становились то мужскими, то женскими, отращивали бороду, одновременно теряя кадык, и то и дело пускали по всему телу почти багровые подтеки вздувшихся от нагрузки вен. Крика не было – голосовые связки не успевали установиться.
Бесформенное чудовище оглушительно хрипело.