Троцкий и
«Аврора»
Хата профессора была упакована по
высшему разряду. Даже не верилось, что тут проживает светоч науки.
В обычных домах обычных учёных, у которых Косте доводилось брать
интервью, обстановка была совершенно иной, весьма заурядной, если
не сказать хуже. Так … остатки былой роскоши советских времён:
гэдэровские стенки, прибалтийские мягкие диваны, венгерские
прихожие. Это у тех, кто ещё не сбежал за пределы вдруг ставшей
негостеприимной по отношению к людям науки страны.
Один знаменитый математик,
совершивший пару лет назад переворот в в «цифирной» отрасли знаний,
вообще ночевал у мамы на раскладушке. Костя пытался раскрутить его
на «эксклюзивчик», однако в итоге вернулся с пустыми руками,
провалив редакционное задание. Учёный откровенно послал всю
съёмочную группу по известному непечатному адресу.
Профессор новой формации Гнездилов
был другим. Коллеги видели его округлившееся лицо чаще на экранах
телевизоров, чем в лаборатории. Гнездилова с удовольствием
приглашали на модные ток-шоу, где он надувал щёки, изрекал
банальности и журил молодёжь за бесцельно прожигаемые годы.
Профессор обожал купаться в лучах
славы и участвовать в пиар-кампаниях. Тем более, если речь шла о
знаменитом проекте, на который грохнули столько государственных
средств, что цены на недвижимость в Лондоне сразу скакнули раз в
десять.
— Нравится? — Гнездилов вальяжно
обвёл рукой помещение. — Мебель чипендейловская.
Костя машинально кивнул. Сам
он довольно смутно представлял, что это значит. В голове возникли
образы персонажей из диснеевского мультика про Чипа и Дейла, хотя
вряд ли эта ушастая братва торговала стульями и журнальными
столиками.
Профессор сказал что-то ещё, но
Костя пропустил его слова мимо ушей. Он искал подходящий ракурс для
съёмок.
В итоге остановились на кабинете
Гнездилова. Там было не столь помпезно, хотя габариты впечатляли –
куда больше Костиных личных апартаментов.
Пока телевизионщики возились с
аппаратурой, профессор пытался придать себе вид гениального
учёного. То, что прекрасно выходило у Эйнштейна, у Гнездилова
почему-то не получалось.
Профессор даже взъерошил редкие
волосы и показал самому себе в зеркале язык. Не помогло. Он
по-прежнему походил на партийного функционера средней руки, только
на этот раз вернувшегося из рабочей поездки в Голландию.
