– Итак, вы спрашиваете, зачем я был там? Я хотел найти счастье.
Всё началось 28 января. Или нет, всё началось, когда решили построить этот чёртов лабиринт.
– Но это к делу не относится!
– Вы считаете? Вы всё ещё так считаете? Я не верю в случайности. Особенно – в случайности, связанные с лабиринтом.
– Пусть говорит.
– Конечно, продолжайте. Итак, 28 января.
– 28 января я впервые встретил Марию. День был невероятно холодным. Я только приехал из-за границы и теперь опаздывал на свадьбу.
– С корабля на бал!
– Точно, да. Но мне ещё предстояло выбрать для молодожёнов подарок. А я ненавижу выбирать подарки. Здесь главное представить себя другим человеком и подумать, чего бы я, то есть он, хотел бы получить. Сделать это совершенно невозможно. Я даже себя самого на своём месте не чувствую. В общем, потратив довольно много времени, я так ничего и не выбрал, а потому купил конверт и вложил в него деньги.
Из-за пурги я страшно опаздывал. На моей колымаге вообще трудно уехать за город, а тут глубокий снег, ветер. Короче говоря, церемонию я пропустил и явился уже к застолью. Там, в роскошной зале отеля, я и встретился с Марией. Она сидела напротив меня. Как изящно она держала в руке бокал шампанского! Я почти обрадовался, что оказался на этой свадьбе.
И уже через полгода была наша с ней свадьба. Это был чудесный день! Как волнующе счастливо Мария превращалась в мою жену. И как красиво в свадебную ночь Мария мне себя подарила. Подарила – именно так я это воспринимал. Подарила из щедрости и благородства.
Наверное, я не готов был к её дару. Вскоре после свадьбы я заметил, что становлюсь всё более скупым и менее благородным. Она хотела сделать наш новый дом красивым и уютным, а я только комфортным; она хотела заниматься чем-то стоящим, чем-то полезным для людей, а я хотел денег; она хотела ребёнка, а я нет. Прежде я никогда таким не был, но Мария разбудила во мне какую-то душевную разнузданность, тёмную сторону, которую я был не в состоянии сдерживать.
– И, следовательно, вы…
– Это случилось осенью. Я шёл домой, к Марии. Моё внимание привлёк лабиринт. Я остановился, повернулся лицом к нему и, закуривая, начал любоваться его величием, огромными его размерами и, мне казалось, какой-то бессмертностью. Огромный, зелёный, лепесток к лепестку, его кусты никогда не менялись. Я укоризненно посмотрел назад, на глупые деревья, стоящие на ковре собственных опавших листьев. И снова на лабиринт. И восхитился.
