1
В тот тревожный ноябрьский день сорок первого год на тихом полустанке, затерянном в предгорных степях Притеречья, было непривычно шумно. В мирные дни здесь не только не останавливались, но даже не замедляли ход поезда дальнего следования. Разве только рабочие да пригородные задерживались на минуту, чтобы дать возможность сойти случайным пассажирам. А тут вдруг растянулся и застыл целый военный состав. И как было ему не застыть, когда в него шла погрузка казачьего эскадрона и новобранцев. О провожающих и говорить не приходилось. Они пришли всей станицей. Как ни говори, отправляли кормильцев – самых здоровых, молодых и не на какие-нибудь лагерные сборы, а на войну.
Провожал в этот день сына Назара и старый казак Денис Иванович Чумаков. И ещё провожал он Василия – круглого сироту, сына покойного друга и ближайшего соседа Николая Кочета. Провожали, как положено, всей семьёй.
Жена Чумакова, Дарья Даниловна, дочери – Мария, Ольга и невестка Дуняша, перебивая друг друга, напутствовали Назара.
– Будь осторожен, сыночек, не горячись, старайся обойти огонь и воду, – шептала Дарья Даниловна горячо любимому сыну.
– Назарушка, пиши чаще, каждый день шли письма, – просила молодая жена.
– Назар, ты прежде колбаску домашнюю скушай, а окорок копчёный опосля, – советовала старшая сестра Мария.
– А я тебе положила в дорогу пирог с капустой и курочку, гляди, чтоб не испортилась, коли сами не съедите, поделитесь с другими, – предупреждала Ольга.
Только Денис Иванович молча поглядывал на сына, часто потягивая самокрутку.
Василий Кочет, отойдя в сторонку со своей Анкой, что-то нашёптывал ей. Анка, смущённо опустив глаза, слушала его. Когда раздалась громкая команда начальника эшелона – «по вагонам!», Василий обнял Анку, поцеловал в губы и быстро побежал к семье Чумаковых. Сперва он протянул руку Денису Ивановичу. Старый казак, стараясь сдержать дрожь в руках, привычным движением руки пригладил усы, потом просто, по-мужски, пожал руку Василия:
– Ну, Василий Николаевич, в добрый час!
Затем Вася быстро попрощался с Марией, Ольгой и Дуняшей. Только Дарья Даниловна по-матерински прижала его к груди и, перекрестив, сказала:
– Храни Господь!
Тем временем Назар метнулся к Анне. Простившись с женой товарища, Назар поспешил к своим, а Василий, пробиваясь сквозь тесную, шумно суетящуюся толпу, устремился к вагону.