Мы кружили по арене — я против них
троих. Смущение видел я в рядах моих противников. Ведь им уже
доводилось всем вместе огребать от дерзкого одиночки, давно — в
нашем общем детстве.
Мозг тем временем переключился в
боевой режим. Вспомнилось то, что в своей прошлой жизни я помнить
не должен был, но помогла память доставшегося мне тела,
двигательные рефлексы.
Одна из стратегий боя одного против
нескольких, преподанных мне, — точнее не мне, конечно, а малышу
Чану его старшим братом Чжао, — это постоянное смещение с линии
объединенного натиска противника, загибание общей линии, при
постоянном физическом контакте с одним врагом на фланге. Именно так
я, точнее еще юный Чан лично, накостылял этой троице в средней
школе, да так, что те подтянули старших братьев, и против них эта
стратегия уже не проканала.
Формат этих самых ранговых боев,
позволяет... Очень много чего позволяет, понял я. Собственно, два
прямых запрета рефери озвучил, хотя запрет на стрелковку, учитывая
плотность ци в данной местности — это для идиотов, но, видимо,
такие всё ещё не перевелись.
А цель же этих боев, похоже,
действительно не публику собрать и бабла поднять. Не медаль
получить на шею, не место в рейтинговой таблице занять, хотя это
все есть. Цель рангового боя — вынудить хотя бы одного из
участников подняться над собой, прожечь путь на следующий
энергетический уровень. Зажечь новый шаодань. И поэтому тут
позволено практически все.
Короче, я не удивился, увидев в
лапах здоровяка Шана по разводному ключу, цепь с крюком у
долговязого Ю. И две дубовые дубинки тонфа, те, что с
дополнительными ручками под прямым углом — у коротышки Пенга в
руках. Я даже удивился, неужто этот петрушка набитый умеет ими
пользоваться?
Впрочем, пофиг, умеет или нет, один
хрен — пора и начинать, пожалуй, а то они сами что-то молчат и
тормозят.
— А чего вас только трое? — закинул
я психологическую плюху. — Где же ваш лепший корешок, Потрошитель?
Вы же обещали!
— Ты так доприкалываешься, Чан, —
процедил Пенг, как всегда в своей дерзкой кожаной ковбойской шляпе,
помахивая то правой, то левой дубинкой. — Хрен Великолепный.
— Ну, да, Великолепный, — я не стал
спорить с очевидным. — Всё — не клоун погремушечный.
— Вломи им, Чан! — проорали с
трибун.
Там Дзянь дирижировала моей группой
поддержки, и там же сидел в ярком халате тот мстительный мужик, что
подогнал мне пару перчаток с циановыми шаоданями. Он тоже что-то
орал невнятное, воздев кулаки к небу.
