Я смотрел на изящную девушку перед собой и представлял, как
подхожу ближе. Протягиваю руку. Касаюсь нежной кожи лица. Провожу
большим пальцем по скуле, спускаюсь к впадинке на шее, под которой
бьётся пульс. А потом с хрустом эту шею ломаю! Боги, какое
наслаждение! С каким удовольствием я бы прибил эту наглую,
беспринципную, алчную мерзавку!
— Повтори то, что ты сказала, — зло потребовал я, подступил
ближе и посмотрел сверху вниз так, чтобы она подавилась своими
требованиями и убралась подальше из Альтарьера.
Да как она посмела?!
Но вместо того, чтобы сжаться в комок под моим взглядом, она
вздёрнула подбородок и посмотрела с вызовом. Дрянь! Какая же
нахальная дрянь!
А как бесила её причёска! Нет, такого я ещё не видел. Это
отвратительно! Это должно быть запрещено на законодательном уровне!
Женщины не имеют права стричься под мальчиков, потому что это
сбивает с толку! Смотришь на неё — и кажется, что это деревенский
пацанёнок в одежде с чужого плеча. А потом цепляешься взглядом за
спелые, сочные губы, за обтянутую тонкой застиранной тканью стоячую
грудь, и мысли в голову лезут… дурные!
Нет, срочно в бордель. Хотя какой мне теперь бордель с этой
аурой? Только сеанс отчаянного рукоблудия... До чего я себя довёл,
если начинает возбуждать одетая в обноски и стриженная под обувную
щётку нахалка с деревенским говорком? Ещё немного, и у меня начнёт,
как у Эрика, мозги отшибать.
Я зачем-то представил, как стаскиваю с этой нахалки брюки,
укладываю грудью на стол и отвешиваю несколько смачных шлепков по
белой попе, затем хорошенько наказываю за наглость очень приятным
способом, после чего она страстно шепчет: «Это лучшее, что
случалось в моей никчёмной жизни! И да, я с удовольствием подпишу
отказ от притязаний на наследство Синвера Альтара».
Даже не знаю, какая фраза порадовала бы сильнее.
Я постарался сосредоточиться на том, чтобы надавить на алчную
мерзавку взглядом посильнее. Вместо того чтобы отступить, она сжала
кулаки, шумно сглотнула и выпалила уже в который раз:
— Я — дочь карона Синвера Альтара и имею право на его имущество!
Как наследница!
— Наследница чего? — ядовито спросил я. — Его многотысячных
долгов за заложенное имение?
— Нет больше никаких долгов, — зло процедила она, яростно
сверкая серыми, как у Аливии, глазами.
Она вообще была очень похожа на Аливию, жаль, что не
характером.
