Когда шум стих, старый Лодондагба, произнеся несколько совсем
уже непонятных слов, что-то покрутил в своем малгае, отчего дэнзэ
стал светиться еще ярче, и, переводя дух, произнес:
– Похоже, сегодня Хухэ Мунхэ тэнгри решил оставить нас в живых.
Нужно его за это поблагодарить, чтобы и в будущем он не обходил нас
своей милостью.
Николай Павлович, пытаясь усесться поудобнее, неловко повернулся
– отчего нога стала болеть еще сильнее. То, что он остался жив –
это, конечно, радовало, но вот благодарить за это Вечное Синее Небо
он смысла не видел – как не видел и самого неба: в наглухо
запечатанной снегом пещерке было темно, как… ну, не очень темно,
все же светился дэнзэ достаточно ярко, разве что закутки этой
пещерки разглядеть не удавалось. Но это никому сейчас интересно не
было. Но высказывать свое мнение старику он не стал, да и не
послушал бы его Лодондагба: он уже уселся поудобнее и своим старым
хрипловатым голосом затянул что-то вроде молитвы. Очень странной
молитвы, но очевидно, старый бурят считал именно этот набор слов
наиболее уместным:
Чөлөөт бүгд найрамдах улсуудын эвдэшгүй нэгдэл
Агуу Орос улс үүрд нэгдсэн.
Ард түмний хүсэл зоригоор бүтээгдсэн хүн мандтугай
Нэгдмэл, хүчирхэг Зөвлөлт Холбоот Улс!
Мелодия была абсолютно незнакомой – да и на другие бурятские
вообще не похожей, но звучала вроде бы торжественно. А слова…
Николаю Павловичу показалось, что слова к мелодии даже подходили не
очень: старик некоторые из слов произносить старался очень быстро,
некоторые растягивал, а некоторые почти проглатывал. К тому же,
хотя Николай Павлович язык знал вроде неплохо, но он вообще не
понимал, о чем поет старый бурят. То есть все слова (ну, почти все)
были ему известны, но вот смысл этих слов, объединенных в
предложения, от него ускользал. Но, возможно, у баргутов свои
песенные традиции? Сам-то Николай Павлович язык учил у
хонгодоров…
Впрочем, песни старика его занимали мало. Поковыряв сапогом
кусок слипшегося снега, он, изо всех сил сдерживая так и рвущиеся
наружу слова, выразил свое недовольство сложившейся ситуацией:
– Дьявол, тут ход наружу весь день, наверное, копать придется! И
до поселка потом идти суток трое – а весь провиант в пропасть
улетел, где сил-то набраться на работенку такую?
– Не того бояться надо, урус, – внезапно на неплохом русском
ответил ему Лодондагба, до этого по-русски едва связывающий пару
слов. Произносил он слова как-то странно, но ведь он баргут, а там
на все племя русский хорошо если пара человек вообще хоть как-то
знала. – Снег очень плотный, воздух не пропускает, а тут у нас
воздуха хорошо если пятнадцать кубов. Нам через пару часов просто
будет нечем дышать! Да и копать тут работы не на сутки, хорошо если
за неделю столько прорыть получится. Вот только получится-то это не
у нас!
