Я застрял на бетонном островке полтора метра на три. Сверху
козырек, залитый «жижей», слева стена, справа стена, под ногами
восемь метров высоты и непонятной природы хищная аномалия.
«Пожрать бы» – с этой мыслью я поднимаюсь с холодной плиты.
Сразу ощущаю, насколько слаб. После сна тело не чувствуется
отдохнувшим, подтягивает живот. Голова тяжелая, словно набита
пылью. Шагаю к перилам, облокачиваюсь. Тело провисает на
предплечьях как на подпорках. Окидываю усталым взглядом
осточертевшую за пять дней картину: мертвые пятиэтажки, запустение
и разруха. Оконные проемы слепо взирают на выложенную из плит,
заросшую мхом и травой дорогу, за которой начинается облезлый тихий
лес. Временами, а по большей части ночью, его мертвую тишину
вспарывают жуткие вопли. Слышатся булькающие предсмертные визги,
гавканье, треск, словно великан бродит и валит деревья.
Иногда, когда трескучая темень приближается к домам, я надеваю
респиратор, осторожно, стараясь не вляпаться в «жижу», вползаю в
дверной проем и замираю на узкой полосе вздувшегося паркета у
стены. Жмусь к холодным выцветшим обоям, слушаю одним ухом треск
ветвей, другим – шорохи и шаги, которыми живет темнота брошенного
здания.
Справа на дороге, метрах в ста от накренившейся осины перетекал
и дрожал в «мясорубке» воздух, в ржавом уазике с поднятым капотом
искрила «электра», в траве у стены в примятом круге «комариной
плеши» виднелся чей-то раздавленный скелет.
Я опустил голову, посмотрел на берцы, подумал, что они из
натуральной кожи, - потекли слюнки.
С лестничной площадки донесся резкий визг. Я не обернулся и даже
не вздрогнул. Снорки дерутся – обычное дело. Они не представляют
для меня опасности. «Жижа», которая заперла меня на балконе, в то
же время и оберегает. Поначалу я боялся, что они попытаются
спрыгнуть сверху, а потом, когда оголодал, даже мечтал об этом. Но
нет, они лишь однажды, сидя у края крыши, смотрели на меня круглыми
стеклами противогазов. Поворачивали головы то одним, то другим
глазом, при этом оголовки шлангов мерзко скребли и постукивали по
бетонной стене. Стоило мне поднять руку с пистолетом, как они тут
же скрылись. Пробовал приманить их свистом, уговаривал - все
зря.
«Блуждающий свет» красивый издалека, и особенно ночью, но в
непосредственной близости волосы на руках встают дыбом и шевелятся
на голове, словно призрак ерошит. Яркий свет слепит, а высокий гул
тошнотной вибрацией отдается в брюхе и подкатывает к горлу. Снорки
боятся его, убегают.
