Сказка о пяти волшебниках
В одном далеком королевстве, где-то на самом краю земли, жили пять волшебников. Они были братьями и так совершенно не похожи друг на друга, что многие не могли поверить в их родство.
Самого старшего звали Гула, и он очень любил поесть, мог едой наслаждаться хоть целый день напролет. Гула был очень толст, передвигался на ногах очень тяжело, а когда ворочался во сне на своей дубовой кровати, то треск пружин под ним был слышен во всех окрестных домах. И учил он всех искусству поглощения и наслаждения пищи.
Второго по старшинству брата величали Аварус. Этот волшебник слыл великим богачом, таким, что сам король нередко просил у него взаймы денег, правда, под очень большие проценты. Аварус круглыми сутками проводил время среди своих сундуков с драгоценностями и золотыми монетами, которые просто ломились от избытка хранимого, пополнявшегося неизменно каждый день. Но наступал редкий период времени, когда он появлялся среди жителей королевства для обучения искусству накопления богатства, и, причем, щедро делился своими огромными познаниями. Аварус и Гула были очень близки как родственники, постоянно навещали друг друга и помогали по мере надобности: старший – продуктами, которые умел сотворить хоть из воздуха, а второй по старшинству брат – некими суммами денег, плывшими ему сами по себе в руки.
Средний брат-волшебник носил имя Ирий. Он был очень ворчлив и всегда вступал в конфликты, даже с самим королем, после чего монарх даже запретил ему появляться вблизи своего дворца и произносить его имя вслух всем своим гражданам. Ирий на данное повеление венценосной особы жутко обиделся и переселился жить в горы, на самый край опасного утеса, построив там свой домик с высокими стенами. Братьев он просто на дух не переносил, терпеть их не мог, и это чувство к собственным единокровцам, казалось, было рождено вместе с ним.
Вэнит был четвертым братом и очень кичливым. Ни дня не проходило, чтобы он кому-нибудь не преминул напомнить с восторженным видом о своем высоком статусе волшебника. Если он выходил прогуляться по городской улице, то его можно было без труда заметить еще издалека, такое самодовольство излучало его лицо, что оно прекрасно гармонировало с теми пышными и яркими нарядами, облаченные на его низкорослое тело. Такого счастливого щеголя трудно было не заметить. А если кто-нибудь Вэнита останавливал с неким вопросом, то он, прежде чем держать какой-либо ответ, всегда давал понять вопрошающему с кем тот имеет честь сейчас разговаривать, и эта многословная тирада могла продолжаться не одну минуту. Вот таким честолюбивым был четвертый брат-волшебник.
