1
Серое Северное море плескалось внизу.
Сквозь большие фронтальные окна командной рубки, были прекрасно
видны редкие белые буруны пены, перечеркивающие серую гладь по
диагонали.
Впереди, там, где на горизонте садилось Солнце, виднелась
полоска земли. Уже можно было разглядеть Портовый город Ден-Хелдер,
с его еле видными отсюда высокими трубами заводов и факторий, с
массивными причальными кранами, для огромных паровых
кораблей-грузовозов, один из которых сейчас проходил как раз под
ними. Огромный, вытянутый, словно веретено, с десятком огромных
труб, он скользил по водной глади с обманчивой легкостью, оставляя
за собой черный дымный след.
Полковник втянул ноздрями воздух и, хоть этого не могло быть, но
ему показалось, что запах дыма и гари стал сильнее.
Промелькнуло воспоминание, когда он выбегал из горящего дома, в
который только что попал снаряд вражеской артиллерии. Он спасал
важные документы, которые дали бы им тактическое преимущество на
фронте…
Зажмурившись он попытался отогнать от себя тяжелые воспоминания.
Левая рука в белой, парадной перчатке, бессознательно дотронулась
до левой части лица, обезображенной ожогом.
- Что, Полковник, беспокоят старые раны? – усмехнулся седовласый
капитан, стоящий рядом и сжимающий в руках большой колесообразный
штурвал дирижабля, с латунной плашкой Эффингем.
- Все нормально, кэп, - привычно ответил мужчина с ожогом,
поправляя полковничьи аксельбанты и одергивая парадный мундир.
- Оделись, как на парад, - продолжал подначивать старого
приятеля седовласый седобородый капитан. Он ходил на этом дирижабле
класса тяжелый крейсер рабочим объемом более пятидесяти тысяч
кубических метров, уже больше семи лет и прекрасно знал Полковника.
Поэтому мог позволить себе общаться с ним не по уставу.
И хоть их отношения уже давно переросли в дружеские, манкировать
своими обязанностями никто не собирался. Все поверхности командной
рубки дирижабля блестели, натертые специальным составом. Все медные
детали, переключатели и манометры были начищены. Также, как были
начищены все пуговицы экипажа, капитана и самого полковника.
Толстое стекло фронтальных окон было чистым без единого скола
или трещинки. Паркет под ногами тщательно вымыт и начищен.
- Нервничаешь, кэп? – Полковник смахнул невидимую пылинку с
рядка медалей, выстроившихся на груди.
