Кундуз горел. Молодое ханство
еще не успело обрасти верным войском, которое можно было бы назвать
хорошим, и никакого достойного сопротивления русской армии оно не
оказало. Бухарский эмир видел Кундуз другом и соседом, но волей
полковника Некрасова судьба этого государства решилась
иначе.
– Туда ему и дорога, – зло сплюнул в
пыль молодой всадник, чей жеребец сейчас нервно фыркал. Тому не
нравился запах гари.
Ему на вид было около двадцати пяти,
вот только взгляд черных глаз был колючим и очень умным. Такой
бывает у злокозненных стариков. Дост Мухаммед, сын Паинда-хана из
баракзаев. Человек, который, по сути, обрушил Дурранийскую империю,
и сейчас жаждал объединить Афганистан под своим владычеством.
Еще один юноша – губернский секретарь
Ситников – поморщился от головной боли и потер пальцами фарахавар.
Это чудо прибыло уже перед самым отбытием экспедиции из Бухары, и
ценность его совсем не соответствовала незначительному
чину[1]. Манихей от рождения, Станислав
Юрьевич долгое время полагал свой талант никчемным, в его уезде под
Архангельском совсем бесполезным. И повезло ему, что проезжавший
мимо чиновник из Москвы приметил скромного паренька, удачно
подвернувшегося в разговоре с голландским купцом. Беседа у
действительного статского советника шла трудно, во французском
иностранец был не силен, а языка Нижних земель или английского не
знал уже собеседник. И вот тут на почтовой станции и встрял этот
Ситников, легко решив проблему. Договаривающиеся стороны с
удивлением вдруг обнаружили, что понимают друг друга прекрасно,
даже говоря каждый по-своему.
Да, Свет у Станислава оказался дюже полезный,
но не в глухом захолустье, поэтому он был незамедлительно выписан в
столицу в Министерство иностранных дел, но и там карьера не успела
сложиться: странные люди из непонятного ведомства быстро изъяли
начинающего чиновника и отправили куда-то далеко – и на поезде!
Потом был верблюд, незнакомые города и чужой говор. Ситников же был
счастлив получить двенадцатый класс, минуя не только унылые годы в
коллежских регистраторах и в провинциальных секретарях, но и тем
более в каких-нибудь канцеляристах или копиистах. Из грязи – в
князи! И пусть нелегкая занесла его теперь за тысячи верст от дома,
пусть теперь постоянно ноет голова, но обещано было стать аж
коллежским асессором по окончании дела! Без утомительной службы по
ступенькам!
