Первой моей мыслью, когда я открыл глаза, было: в комнате
светло, слава Изнанке, ещё не наступил вечер.
— Ты очнулся, — раздался воркующий голосок справа. Я покосился
туда и поморщился: на краю кровати сидела Виктория в прозрачном
пеньюаре. Мои руки были привязаны к спинке кровати, а я был раздет
до трусов. Первым моим порывом было направить магию в удерживающие
меня путы, но внезапно я вспомнил голос… Свой собственный голос?
Да, определённо, пока валялся без сознания, я слышал, как Виктория
негромко переговаривается с Психотроником, но не мог разобрать их
слов. Однако потом внезапно всё смолкло и кто-то на ухо мне
прокричал: “Верёвки разрезаны! Психотроник упадёт!” Стоп. Где-то
здесь прячется Психотроник? Мозг с бешеной скоростью анализировал
информацию и делал выводы. Кто-то — возможно, я сам — дал мне
подсказку. Скорее всего, она поможет сбежать. Значит, нужно не
рыпаться и ждать. Я на пробу пошевелил руками — и правда, держат
слабовато, достаточно одного резкого движения, чтобы вырваться.
Виктория внимательно за мной следила. Я не двигался.
— Странно, — с лёгким недовольством проворчала она. — Мне
казалось, ты из тех, кто будет сопротивляться. На всякий случай,
если всё-таки решишь побрыкаться, предупреждаю — не стоит. Мой друг
тебя очень строго накажет.
Как только она это произнесла, из угла комнаты выступил
Психотроник. Ну как — выступил. Попытался. Шнурки на его ботинках
были связаны. Поэтому он с жалким воплем грохнулся на пол, нелепо
взмахнув руками. Психотроник упадёт! Отлично! Сильным рывком я
освободил руки, отпихнул визжащую Викторию и в два прыжка оказался
у двери. Ключ в замочной скважине, никакой магической защиты! Я
вывалился в коридор и с безумным видом огляделся — здесь я был
впервые и не понимал, куда бежать дальше. Чем больше народу, тем
лучше. Я прислушался — ага, справа раздавались голоса. Я помчался в
ту сторону и спустя пару секунд вылетел на середину небольшого
холла. На мне скрестилось шесть изумлённых взглядов. Сзади топотал
Психотроник — он уж точно сможет стереть память шестерым студентам.
Значит, нужно, чтобы их стало шестьдесят шесть.
— Эге-ге-гей! Чего сидим?! — завопил я во всё горло. — Сегодня
день нудистов! Раздевайтесь, сбросьте всё, что навязано обществом!
ЙУХУ-У-У!
На мои крики в холл начали прибывать другие студенты, но я уже
устремился дальше — вниз по лестнице и на второй этаж, в
многолюдный коридор. Расталкивая всех локтями, я рванул в
общежитие. Мне вслед неслась ругань и смешки. Главное — выбраться
из Академии, пока Виктор Викторович не узнал о моей выходке и не
вызвал меня на ковёр, чтобы хорошенько пропесочить. Разумеется, я
ему всё объясню, однако это займёт время. А оно сейчас на вес
золота — я ведь не представляю, сколько находился в плену у
Виктории. Может, минут пятнадцать, а может — все два часа. Да чтоб
их Изнанка… Где мой телефон? Я прекрасно помнил, что Марена
способна усыпить Машу ещё раз, если та проснётся, однако… Меня
грызло дурное предчувствие. Ну и ещё почему-то нерационально
казалось, что, если я вот прям сейчас не попаду в Северные
Гребешки, у меня — по закону подлости — возникнет тысяча и одна
проблема, которые меня снова задержат. Однако в общежитии, где
почти никого нет, опасно. Люди — на данный момент залог моей
безопасности.
