Я лежал в постели, пытаясь найти в
себе силы, чтобы подняться. Как вдруг во дворе прогремел взрыв. А
за ним ещё один и ещё. Я раскрыл глаза и тяжело
вздохнул.
–
Опять?
Натянув
штаны, я выглянул в окно. На мой дворец — в третий раз за неделю —
напали. Вооружённые наемники в бронежилетах и чёрных балаклавах
пытались прорваться через ворота, но моя охрана слаженно и чётко
отбивала атаку. Краем сознания я отметил профессиональные движения
нападавших и мысленно вздохнул: в дворянском титуле был один
существенный минус — всю работу за тебя делали другие люди. Я уже
заскучал по славным сражениям.
Достав
телефон, я сверился со списком встреч. Так-с, первым делом —
Александр, а уже потом — Большвинг, Галецские и Дмитриевы.
Император очень просил зайти, хотел обсудить что-то
важное.
Выбрав
рубашку и подходящий галстук, я оделся и сбежал по лестнице на
первый этаж. Завидев меня, один из нападавших ухмыльнулся и указал
в мою сторону пальцем. В эту же секунду остальные наемники
наставили на меня автоматы и выстрелили. Мда, кажется, я переоценил
их профессионализм.
Я даже не
дёрнулся — продолжил спокойно идти. Передо мной просто выросла
стена из чёрного тумана, которая поглотила все пули. Охранники
всполошились, окружили меня, несколько человек рванули вперёд и
окончательно смяли нападавших.
— Вы в
порядке, граф? — встревоженно спросил начальник моей
охраны.
— Конечно, —
улыбнулся я и произнес: — Проследи, чтобы этих людей доставили в
императорскую темницу. Пусть их там хорошенько допросят.
Я оглянулся.
Солнце светило ярко, но было далеко не в зените, так что найти
удобную тень не представляло сложности. Я шагнул в тень от столба,
погрузился в Изнанку и направился к Большому Екатерининскому дворцу
— обители Императора. В реальный мир я вышел в парке, недалеко от
главных ворот. И чтобы не привлекать лишнего внимания, сразу же
юркнул в другую тень от забора, тянущуюся до самого
дворца.
В приёмной
Императора я встретил Николая Крузенштерна — моего лучшего друга.
Он задорно гикнул и крепко меня обнял, слегка оторвав от земли.
Карие глаза блестели весельем, усы, как и всегда, были лихо
закручены вверх, лысина сверкала под яркими лампами не хуже
бриллианта.
— Ну что же
ты, Марк! Всё в делах и в делах! Я тебя уже сколько не вижу? Ты
хотя бы раз в неделю к нам заходил!
