Поездку в город детства Свят
откладывал долго. Он бы даже сказал, что слишком долго. Но такая уж
получилась жизнь — сколько лет только потратили, чтобы обжиться на
новом месте. Чтобы в принципе как-то начать заново жить. Да и
доехать — та ещё проблема. Сначала через Урал до последних КПП на
границе с зонами отчуждения. Там машину найти понадёжнее. С ней,
правда, оказалось проще всего. Свята дожидался китайский
внедорожник. Старший брат отечественного уазика, который проберётся
по любому бездорожью. Назывался этот зверь то ли менг, то ли монг.
На китайском — “мечта”. Перевод Свят еле вспомнил. Не доучил он
язык до свободного владения. Ему и так хватало. Да и не то слово,
которое он в делах с китайцами использовал. Вспомнил только, когда
в дорогу собрался. Его “мечта” стоила небольшой партейки “стволов”.
С оружием на гражданке всё больше и больше был напряг. Формально на
уровне страны оно по-прежнему было запрещено, но этот запрет канул
в прошлое вместе со старыми границами и самой государственностью в
былом виде. В регионах — где как. А по-факту — у каждого
десятого.
Те, кто работал на чудом уцелевших и
переоборудованных под новые нужды военных заводах, жили лучше всех.
Свят к таким не относился. Он торговал. Не всегда законно и не
всегда честно. По молодости ещё в рейды гонял. Сначала в составе
группы, потом сам водил, пока в этом был смысл. Где-то там он,
наверное, и хватил свою долю облучения. А, может, так просто
совпало. Мальчик с горящими глазами из прошлого тридцатилетней
давности назвал бы такого человека сталкером, но у них не
прижилось. Да и романтизации уходящего в закат добытчика — тоже.
Они были всего лишь мародёрами, которые выгрызали немногое
уцелевшее и представляющее ценность у других таких же мародёров. И
ходили не в одиночку, а группами. В одну рожу можно разве что до
того света добраться. Быстро и гарантированно.
Поэтому все, кто слышал про поездку,
крутили пальцем у виска. Мало того, что один надумал ехать, так ещё
и зимой. Его отговаривали. Зачем? Пока в такую даль едешь, сто раз
сдохнуть можно. А Святу чего бояться… Ему врачи всё чётенько
сказали — на чётвертой стадии уже ничего не поможет. В лучшем
случае пару месяцев протянет. Поэтому какая разница, как уходить?
Сдохнуть в мучениях на койке или получить пулю — финал одинаковый.
Последнее виделось даже более привлекательным. За свою жизнь Свят
насмотрелся, как умирали люди. Особенно в первые годы после
переселения, когда общедоступная медицина откатилась на уровень
бабкиных запасов из глухой деревни. Простой грипп мог стать билетом
в один конец. Чего уж говорить о болячках посерьёзнее. Это уже
спустя годы кое-как всё немного наладили, но всё равно вокруг
оставалась лишь бледная тень прежней жизни. Тем, кто родился уже
позже, было проще — им не с чем было сравнивать. Для них мир сразу
предстал таким, каким его сделали чьи-то решения — грубым, жестоким
и неприветливым.
